Вожак и его друзья

– Прыгай! – закричали все разом. – Прыгай!!

Антону показалось, что в глазах Вожака засветилась усмешка. Он с трудом поднял правую лапу, и все увидели, что она сломана и висит, словно плеть.

Подняв голову, Вожак завыл. В его голосе не было ни страха, ни отчаяния, ни боли – могучий зверь прощался навеки со своими друзьями.

Крыша рухнула, и здание театра накрыло бурлящее облако огня и дыма.

Антон упал ничком на землю и, обхватив голову руками, зарыдал.

Вскоре он почувствовал, что кто-то словно бы гладит его по руке. Открыв глаза, он увидел, как черный щенок – это был Шибзник, – тычется влажным носом в его ладонь. Заметив, что Антон смотрит на него, щенок весело завилял коротким хвостом. Только сейчас мальчик понял, до какой же степени старший сын похож на своего погибшего отца.

– Здравствуй, новый Вожак! – прошептал Антон.

Глава 22. Проныра делает выбор

Наутро все коммунары собрались возле дымящихся головешек. Остаток той страшной ночи они провели в Петровском. Многие охотно приютили бедных ребят, которым просто некуда было деваться. Но нашлись и такие, кто, узнав о трагедии в бывшем пионерском лагере, даже не пожелал открыть дверь. Антона и его друзей это не удивило. Наверное, их уже ничем нельзя было удивить…

Среди дымящихся головешек бродили двое полицейских в керзовых сапогах. Длинными металлическими палками они ворошили груды почерневших досок.

Заметив Игоря и других юных коммунаров, они поспешили им навстречу.

– Это ты Игорь Бекетов? – деловито спросил один из полицейских.

– Да, – кивнул Мастер.

– Я следователь, капитан Карцев. Пошли, ты должен дать показания по поводу ночного происшествия. Расскажешь в первую очередь о том, как вы додумались самовольно захватить давно заброшенное здание, да еще со старой, испорченной проводкой.

Брови Игоря удивленно взметнулись:

– Причем здесь проводка? Проводку мы заменили первым делом, да не сами, а наняли электрика из ИБИПа. Нас подожгли! И я догадываюсь, кто.

Следователь усмехнулся.

– Ладно, разберемся. А это тебе знакомо?

Он достал из сумки прозрачный целлофановый пакет. В нем лежали покрытые сажей шприцы и какие-то маленькие колбы с желтоватой жидкостью.

– Что это? – охнул Игорь.

– Не валяй дурака, парень, – глаза следователя жестко блеснули. – Ну и вляпался ты в историю! Считай сам: самовольный (следователь вновь с нажимом произнес это слово) захват зданий, создание воровской шайки из несовершеннолетних сирот, устройство наркопритона… Ничего, мы во всем разберемся. Благодари небо, что никто не погиб, иначе тебе впаяли бы такую статью, что никому мало не покажется. Но грехов у тебя и так наберется лет на десять колонии строгого режима – это в самом лучшем случае. Запомни: с законом шутить никому не позволено!

Внезапно следователь наклонился и едва слышно произнес:

– Привет от Козыря, Мастер!

Игорь вздрогнул и пристально взглянул в глаза полицейского-оборотня. Но тот уже снова принял облик праведного и неподкупного служителя закона.

– Пошел к машине, тебе говорят! – рявкнул он и сильно толкнул парня в спину.

Игорь опустил голову и направился в сторону черного «воронка», что стоял на футбольном поле. Там его встретили еще двое полицейских. Затолкав парня внутрь машины, они сразу же закрыли за собой дверь.

– Ну, щас такое начнется! – нервно произнес Шарик. – Как пить дать, Мастера изобьют. Будут показания из него выколачивать – насчет наркотиков и всего такого… Блин, напрасно мы сюда вернулись! Мильтоны нас живо скрутят, и отправят туда, куда Макар телят не гонял. Нет, в казенный детский дом я больше не пойду, хватит, нахлебался казармы! Пока ребята, я пошел.

Шарик повернулся и побежал к воротам. Но там уже стоял второй «воронок», отрезая юным коммунарам путь для бегства Тая презрительно усмехнулась:

– Ха, ничего они с нами не сделают. Нас полиция уже не раз пыталась повязать. Поймать таких как мы – дело нехитрое, накормить в столовке для бездомных – еще проще, а вот устроить для всех сирот и беженцев нормальную жизнь куда сложнее. Да и кому мы нужны? Игоря вот только жалко… Он ведь хотел всем нам добра! Но не получилось…

Антон схватил Таю за руку и прижал к груди.

– Мы еще встретимся, верно?

Девочка грустно усмехнулась.

– Очень хотелось бы в это верить… Но на что я тебе такая? Нет, Тошка, мы больше никогда не встретимся. Спасибо тебе, ну и все такое прочее… Прощай!

Девочка жарко поцеловала Антона в щеку, а потом взяла за руки малышей и пошла в сторону ворот. За ней, понурившись, потянулись и остальные коммунары.

Родик поднял вверх крепко сжатые кулаки и взвыл:

– Господи, неужто ничего нельзя сделать? Ведь несправедливость же вышла! Коммуну явно подожгли Козырь и его банда, а полицейские теперь все повесят на Мастера. Ватсон, ты чего молчишь? Кто из нас следователь по особо важным делам – ты или я?

Тёма посмотрел на наручные часы.

– Ничего, еще не вечер, – спокойным голосом произнес он. – Найдет коса на камень, попомните мое слово… Ага, вот и камень катится!