Вожак

— Экипаж, слушай меня! К космодрому приближаются летательные аппараты противника. Связи с командованием нет. Как старший по званию, я принял командование на себя. У нас две минуты, чтобы занять места в корабле и загерметизироваться перед стартом. Вопросы?

— Боевая задача?

Майор Чимолли и глазом не моргнул. Экстренный вылет? Под огнем превосходящих сил противника? Да ну, пустяки. Вы бы схлестнулись со старухой Чимолли — узнали бы, почем фунт лиха…

— Выйти на орбиту, обнаружить группировку сил вторжения и произвести ракетный пуск на поражение. Задача ясна?

— Так точно!

Шансов нет, хотел сказать Нопалцин. Ноль целых, ноль десятых. Ни на взлет, ни на выстрел. Возвращение? Полковник всегда был честен со своими людьми. Он стоял и молчал, и читал несказанное на лицах экипажа. Кипактли и Чимолли улыбались. Придуркам, намеревающимся жить вечно, не место в Космических войсках. Сверху ахнуло, сквозь многометровую толщу бетона и стали долетел низкий гул. Стены тамбура завибрировали — мелко, противно, как зубоврачебное сверло.

— Они атакуют космодром. За мной!

И, откинув защитную крышку, Нопалцин всей ладонью ударил по кнопке открытия шлюз-тамбура. Тяжелые створки из вольфрамового сплава с шипением поползли в стороны.

— Бегом!

Он первым протиснулся между створками, не дав им разойтись до конца, и, гулко грохоча магнитными ботинками по соединительному мостику, ринулся к кораблю. В шахте выла сирена, багровыми сполохами мигали лампы сигнализации. От натужного гудения компрессоров пневмоприводов закладывало уши. Внизу, в сумрачной глубине, хвостовую часть носителя окутывали облака пара. «Жидкий азот, — поправил себя Нопалцин, поднимая рычаг запорного механизма. — Сброс излишков из систем охлаждения». Крышка мягко отошла в сторону; дыша друг другу в затылок, трое космонавтов нырнули в люк. Капитан Кипактли, забравшийся последним, с усилием опустил рычаг, задвинул фиксатор; бросил взгляд на датчик герметичности.

— Порядок. Герметизация есть.

— По местам! Пристегнуться. Предстартовая готовность — тридцать секунд.

— Есть предстартовая тридцать, — откликнулся в шлемофонах голос дежурного.

— Обстановка на поле?

— Ведем бой. Стартовые комплексы, ангары и две батареи ПВО уничтожены. У нас остался последний резерв — двенадцать гнезд СРК по периметру. Задействуем их, когда вы будете взлетать.

И после звенящей паузы:

— Удачи, полковник.

— Удачи, лейтенант.

— Предстартовая готовность десять. Даю обратный отсчет. Девять… восемь…

На пульте один за другим загорались мягким светом ряды клавиш. Теплилось под потолком созвездие индикаторов: жизнеобеспечение, заряд аккумуляторов, топливо, маршевые и маневровые…

— …два…

Щелкнул тумблер — Нопалцин переключился на внутреннее управление системами корабля при отходе ферм.

— …один… ноль!

— Поехали!

«Оглянись! — никому и никогда полковник не молился так истово, как сегодня, врываясь в небеса верхом на бешеном коне, взывал к Мишкоатлю Копьерукому. Словно в детстве, когда, пав ниц перед статуей бога звёзд и войны, выпрашивал благословения на военную карьеру, он бормотал запекшимися губами: — Оглянись! Дай ударить, Белый Змей Облаков! А там хоть что…»

III

— …Прорвались, командир! — всхлипнул Кипактли.

В целом, он хорошо переносил перегрузки. Но голосовые связки в такие моменты не слушались капитана, и речь делалась похожей на плач.

— Идем по расчетной траектории, — без напряжения доложил майор Чимолли, тот еще битюг. — До выхода на низкую орбиту — семь минут двадцать секунд. Генератор помех включен на полную мощность.

— Уровень заряда в аккумуляторах?

— Восемьдесят семь процентов. При работе на форсаже хватит на двадцать одну минуту.

— Держать полную мощность. По выходу на орбиту включить систему обнаружения «Икстелолотль» и приступить к поиску кораблей противника.

— Есть, командир!

Семь минут четырехкратной тяжести — ерунда. У Нопалцина это был девятый выход на орбиту. Привык. Семь минут бездействия — вот что нужно перетерпеть, стиснув зубы. Сейчас полетом целиком и полностью управляла автоматика. От экипажа требовался разве что контроль систем, да и тот — чистая формальность. Если что-то пойдет не так, если патрон, как говаривал отец Нопалцина, профессиональный снайпер-диверсант, перекосит — об этом возвестят тревожный зуммер, мигание аварийных индикаторов и сообщение на центральном дисплее.

«Тлапетлантли» был уникален. Эксперимент, первый и единственный боевой корабль, он вобрал в себя последние достижения астланских технологий — и кое-что, позаимствованное учеными у пришельцев. Усиленный корпус с новейшим жаропрочным покрытием. Полуторная — в сравнении с предшественником — мощность двигателей. Двойной запас хода. Лучевая пушка «Ксиухкоатль». Мультидиапазонный генератор помех — полковник был уверен: именно он спас «Тлапетлантли» при взлете, не позволив чужакам захватить корабль в прицел. Система обнаружения «Икстелолотль» — младшая сестра «Уецкэйотля», установленного на космодроме. И, конечно же, «Миквицтли-9» — ракета орбитального базирования с разделяющимися термоядерными боеголовками.