Вожак

Марк не слушал. Он и не представлял, насколько потрясен заявлением Рахиль Коэн. Гематрийка от имени Совета антисов пошла против мнения представителя расы Гематр — в случившемся был привкус безумия, катастрофы, вселенского обмана. Ненависть, подумал он. Ненависть — область знания, где я, безусловно, специалист. Совет антисов поддержал идею уничтожения Астлантиды из ненависти. Они бы поддержали любые карательные меры; радикальные — в первую очередь. В этом — в искусстве ненавидеть — мы, помпилианцы, и они едины. Наша ненависть природна, естественна. Антисы ненавидят Остров Цапель, потому что не в силах войти в Кровь, как они называют систему AP-738412. Путь закрыт, в этот дом они могут заглянуть лишь в унизительной для антисов форме малого тела — значит, уничтожаем, и хватит разговоров. Мы, рабовладельцы, ненавидим астлан, потому что не в состоянии их заклеймить, оставшись при этом в живых. Еще одно унижение; тайный позор. Просто мы лучше владеем собой, умеем сдерживать ненависть до поры, загоняем ее в рамки целесообразности. Надо же! — оказывается, в чем-то мы сильнее антисов…

— Титу Флацию, представителю Великой Помпилии…

Дом, увидел Марк ещё до того, как помпилианец, одетый в мундир имперского наместника, с погонами, сплошь «зашитыми» листьями дуба, взошёл на трибуну. Дом в лесах глобальной перестройки, и в доме — Изэль. Как старомодным был артналёт при разрушении, так и стройка выглядела гостьей из прошлого. В ней жировали динозавры: диплодоки кранов, трицератопсы бетономешалок. Крушились стены, возводились новые; укреплялся фундамент. Три этажа надстраивались, выпятившись скелетами балочных конструкций; левое крыло сносили подчистую. Марк, сколько ни вглядывался, не мог заметить Изэли, но понимал, что она там — в белом дыму известки, в тучах кирпичной крошки, в грохоте и лязге. Оглохшая, ослепшая, на шаг от безумия, на два от гибели, Изэль пряталась в здании, стремительно меняющем облик, как червяк в яблоке, угодившем в соковыжималку.

Над домом висело солнце — багровый ком шерсти.

— Ждёте, что Великая Помпилия обеими руками вцепится в идею уничтожения Астлантиды? — надменно спросил Тит Флаций. Крючковатый нос его нацелился в зал, словно клюв орла. Пальцы-когти сжались на краю трибуны, как на горле жертвы. — Что мы поставим эмоции выше целесообразности? Выше принципов гуманности? Ну да, проклятые рабовладельцы… Перед тем, как озвучить наше предложение, заранее уведомляю, что просвещенный Ларгитас, а также раса Вудун в лице ее представителя поддерживает нас целиком и полностью. Итак, Великая Помпилия предлагает…

Глава третья Старик Тит дурного не посоветует

I

На входе в «научную часть» скучал охранник: лопоухий, веснушчатый парень. Жестом он указал Марку на панель папиллярного сканера и продолжил грызть ногти. Марк не двинулся с места. Моргнув, парень виновато развел руками: «Инструкция. Сами понимаете…». Всё более раздражаясь, Марк шагнул к сканеру. Охрана? Бардак! Руками они, понимаешь, разводят. В лицо они меня, понимаешь, знают… Молокосос! При современных технологиях подделать внешность — раз плюнуть. Окажись консультант Тумидус, к примеру, вехденским террористом — свернул бы олуху шею, или пронес бы в здание, спрятав под мундиром, пластинчатую гравимину. Установил бы в энергоблоке…

Едва заметно охранник покачал головой: нет, мол. И не думай. Расслабленность парня превратилась в дрёму кота, готового единым взмахом лапы насадить на коготь зазевавшуюся муху. Веснушки побледнели, уши плотно, как у зверя, прижались к черепу. Возраст, написанный у молокососа на лбу, превратился в фальшивку, в отвлекающий манёвр: при современных-то технологиях… Марка аж пот прошиб, так вокруг завоняло опасностью. Стараясь не делать резких движений, консультант Тумидус приложил к сканеру ладонь. Загорелся зеленый индикатор: гость был опознан, как человек с допуском класса «А».

— Доктор Лепид у себя?

Охранник пожал плечами. Наверное, ему запрещалось разговаривать на посту. А может, парень от природы был молчалив.

В комнате дист-контроля сидел сменный оператор. Голову и плечи его вместе с подголовником кресла окутывал «капюшон» рабочей сферы. Оставалось загадкой, чем занят лаборант: наблюдает за вчерашними пленниками, тешит душу оргазмами вирт-порно или спит, гадёныш, пользуясь моментом. Расслабленная поза намекала на последний вариант. Памятуя конфуз с охраной, Марк не стал делать скоропалительных выводов. Ему пришлось повысить голос: на приветствие лаборант среагировал со второго раза. Вздрогнув, он крест-накрест махнул рукой, и сфера погасла, истаяла клочьями тумана. Отчаянно моргая, на Марка уставились честные-честные голубые глаза:

— Ага, здрасте!

Лицо мятое, шевелюра дыбом. Спал, бездельник! Даже притворяться как следует не умеет. Цивил, одним словом.

— Где доктор Лепид?

— В кабинете…

Поразмыслив, лаборант отрекся от показаний:

— Н-не знаю…