Воздушный змей

Змей стал страстью Герберта, и по мере того, как он рос, мать покупала ему все бóльших змеев. Он очень ловко научился играть с ветром, и его змей выделывал прямо-таки невероятные трюки. На пустыре были и другие любители, не только дети, и взрослые мужчины, и так как больше всего людей сплачивает общее увлечение, прошло немного времени прежде, чем миссис Санбери, несмотря на свою исключительность, обнаружила, что она, ее Сэмюэль и сын уже перезнакомились со всеми и вся. Они сравнивали змеев и хвастались своими достижениями. Иногда Герберт, теперь уже юноша 16 лет, состязался с другим любителем. Он заводил своего змея к неприятелю, отпускал веревку, так чтобы она свисала по веревке противника, потом делал резкий рывок, и вражеский змей падал на землю. Но задолго до этого мистер Санбери заразился увлечением сына и частенько просил его дать змея и ему. Смешно было смотреть, как он в своих полосатых брюках, черном пиджаке и кепке сбегает с холма. Миссис Санбери успокаивающе семенила за ним, а когда змей набирал высоту, брала у мужа веревку и смотрела, как змей парит в небе. Суббота для них стала долгожданным днем, и когда мистер Санбери с Гербертом выходили утром из дома, чтобы сесть на поезд, идущий в Сити, они перво-наперво смотрели, летная ли погода. Больше всего они любили порывистый ветер, непредсказуемый изменчивый ветер — ведь в такие дни они лучше всего могли оттачивать свое мастерство. И все остальные вечера они говорили о своем увлечении. Они с пренебрежением отзывались о маленьких змеях и завидовали большим. Они обсуждали умения других любителей так горячо, так едко, как боксеры и футболисты обсуждают своих соперников. Они мечтали, чтобы их змей был самым большим и мог бы подняться выше всех остальных. Они давно отказались от веревки и на совершеннолетие подарили Герберту змея семи футов в высоту, сооруженного из барабана и обвязанного фортепианной струной. Но это не удовлетворяло Герберта. Как-то раз он прослышал о змее, сделанным из коробки, и сразу заразился этой идеей. Он решил, что сам сможет смастерить нечто подобное, а так как он немного чертил, то сразу же принялся за эскизы. Он заказал маленькую модель по своему чертежу и опробовал ее однажды, однако она вышла неудачной. Но он был упорным и не собирался сдаваться. Что-то было не так, и он должен это исправить.

Потом произошла неприятность. После ужина Герберт стал уходить из дома. Миссис Санбери такое пришлось не очень по душе, но мистер Санбери урезонил ее. В конце-концов парню двадцать два года, и, может, ему уже скучно все время сидеть дома. Пусть пойдет прогуляется, сходит в кино — что ж тут плохого. А Герберт влюбился. Однажды субботним вечером, после прекрасного полдня на поле, он неожиданно сказал за ужином, как громом ударил:

— Мама. Я пригласил к нам на завтра молодую леди. На чай. Ничего?

— Ты сделал что? — переспросила миссис Санбери, забыв на мгновение о порядке слов.

— Ты слышала, мама.

— А можно поинтересоваться, кто она и как ты с ней познакомился?

— Ее фамилия Биван. А звать Бетти. Бетти Биван. Я познакомился с ней в кино, как-то раз, в субботу, когда шел дождь. Совершенно случайно. Мы сидели рядом, у нее упала сумочка, я подобрал, она поблагодарила, так мы и разговорились.

— И ты поддался на этот старый трюк?! Сумочку она уронила. Как бы не так!

— Ты ошибаешься, мама. Она — хорошая девушка, правда, и у нее — неплохое образование.

— И когда все это случилось?

— Месяца три назад.

— Как! Ты познакомился с ней три месяца назад и пригласил ее к нам на завтра?

— Нет, мы, конечно, еще встречались. В тот первый день после кино я спросил, не пойдет ли она со мной в кино на вечерний сеанс в четверг, она засомневалась: может, пойдет, а может, и нет. И она пришла.

— Еще бы! Я бы тебе сразу сказала!

— И с тех пор мы раза два в неделю ходили вместе в кино.

— Так вот, где ты так часто пропадал!

— Да. Но я не собираюсь навязывать ее вам. Если не хотите, я скажу, что у тебя голова болит и поведу ее еще куда-нибудь.

— Мама примет ее, — заверил мистер Санбери. — Правда, дорогая? Это все из-за того, что мама не выносит незнакомых людей. Никогда их не любила.

— Мне хватает самой себя, — мрачно изрекла миссис Санбери. — Чем она занимается?

— Работает машинисткой в Сити, а живет дома, если такое можно домом назвать. Видишь ли, мать ее умерла, отец снова женился, у них трое детей, и она не очень ладит с мачехой. Та все время ее пилит. Так она говорит.

Миссис Санбери очень элегантно сервировала стол. С маленького столика в гостиной, которым они никогда не пользовались, она сняла безделушки и застелила его чайной скатертью. Потом достала сервиз и серебряный чайничек, которым они тоже никогда не пользовались, испекла ячменные лепешки и пирог, нарезала тоненько хлеб и намазала его маслом.

— Пусть знает, что мы — не абы кто, — сказала она своему Сэмюэлю.