Воздушный замок

— А вдруг этот ковер приучен к твоему голосу? — возопил Абдулла. — Как некоторые собаки!

Пес Джамала заливался снаружи, так что эта мысль пришла Абдулле в голову сама собою. Пес Джамала кусал всякого, кто прикасался к нему, кроме самого Джамала.

Незнакомец вздохнул.

— Вниз, — велел он, и ковер мягко спланировал на пол. Незнакомец сошел с него и с поклоном кивнул на ковер Абдулле. — Он в твоем распоряжении, проверяй, о падишах прижимистости.

Абдулла с некоторым волнением ступил на ковер.

— Поднимись на два фута, — приказал он — или скорее проревел.

Судя по воплям, теперь к жаровне Джамала сбежалась Городская Стража. Стражники бряцали оружием и громогласно требовали, чтобы им немедленно все объяснили.

Ковер Абдуллу послушался. Он взмыл на два фута так плавно, что у Абдуллы екнуло в животе. Абдулла поспешно сел. Сидеть на ковре было невероятно удобно. Он был как очень туго натянутый гамак.

— Мой прискорбно медлительный ум склоняется к доверию, — признался он незнакомцу. — Так сколько ты просишь, о образец щедрости? Двести серебром?

— Пятьсот золотых, — поправил его незнакомец. — Вели ковру спуститься, и мы все обсудим.

— Вниз, и ляг на пол, — приказал Абдулла ковру, ковер так и поступил, лишив Абдуллу последних подозрений, что-де незнакомец успел что-то пробормотать, когда Абдулла в первый раз встал на ковер, и его слова заглушил гомон по соседству. Абдулла вскочил на ноги, и торговля началась.

— В моем кошельке лишь сто пятьдесят золотых, — поведал он, — и то если я вытрясу его и еще пошарю по швам.

— Что ж, тогда достань другой кошелек или даже пошарь под тюфяком, — отвечал незнакомец, — ибо предел моей щедрости — четыреста девяносто пять золотых, а дешевле я ковер не продам даже при крайней нужде.

— Что ж, я могу достать еще сорок пять золотых из подметки моей левой туфли, — продолжал Абдулла, — и это жалкие последыши моего былого богатства, которые я берег на случай исключительных обстоятельств…

— Посмотри в правой туфле, — посоветовал незнакомец. — Четыреста пятьдесят.

И так далее. Час спустя незнакомец покинул палатку с двумястами десятью золотыми, сделав Абдуллу счастливым владельцем самого что ни на есть настоящего — пусть и вытертого — ковра-самолета. Абдулле по-прежнему не верилось. Он не мог представить себе, чтобы кто угодно, даже пустынник-аскет, расстался с настоящим ковром-самолетом, пусть и истрепанным, меньше чем за четыре сотни золотых. Такая полезная вещь — лучше верблюда, ведь кормить ковер не нужно, — а цена хорошему верблюду четыреста пятьдесят, и никак не меньше!

Здесь таился подвох. Абдулла слышал про один такой трюк. Обычно его проделывали с конями или собаками. Приходит некто и поразительно дешево продает доверчивому крестьянину или же охотнику поистине замечательное животное, объясняя, что оказался на грани голодной смерти. Обрадованный крестьянин (или же охотник) на ночь помещает коня на конюшню (или же пса на псарню). К утру животное сбегает, поскольку его научили выскальзывать из уздечки (или же ошейника), и к вечеру следующего дня возвращается к хозяину. Абдулле подумалось, что послушный ковер можно научить чему-то подобному. Поэтому, прежде чем покинуть палатку, Абдулла тщательно обернул ковер вокруг одного из шестов, подпиравших потолок, и обмотал его целым клубком бечевки, концы которой привязал к железному колышку в углу.

— Теперь не сбежишь! — сказал он ковру и отправился поглядеть, что там с жаровней.

У жаровни было тихо и прибрано. Джамал сидел за прилавком, скорбно обнимая пса.

— Что случилось? — спросил Абдулла.

— Негодные мальчишки раскидали всех кальмаров, — пожаловался Джамал. — Все, что наготовил на целый день, — в грязи, затоптано, пропало!

Абдулла был так доволен покупкой, что дал Джамалу два серебряка на новых кальмаров. Джамал разрыдался от благодарности и обнял Абдуллу. Его пес не только не стал кусать Абдуллу, но даже лизнул ему руку. Абдулла заулыбался. Жизнь была прекрасна. Посвистывая, он отправился вкусно поужинать, а пес остался сторожить палатку.

А когда вечер залил алым светом купола и минареты Занзиба, Абдулла вернулся, по-прежнему посвистывая, полный надежд продать ковер самому Султану за неимоверную цену. Ковер был на месте. А не лучше ли будет найти подход к великому визирю, думал Абдулла, умываясь. А не пожелает ли визирь преподнести ковер Султану в подарок? Тогда можно будет запросить еще больше… При мысли о том, каким дорогим стал ковер, Абдулла снова заволновался, так как вспомнил о конях, подученных убегать из конюшен. Переодеваясь в ночную рубашку, Абдулла так и видел, как ковер выворачивается из пут и улетает прочь. Ковер был старый, вытертый и гибкий. Выучка у него наверняка хорошая. Ему ничего не стоит выскользнуть из-под бечевки. А даже если он и не сможет выскользнуть, все равно Абдулле теперь не уснуть до рассвета.