Воздушный замок

— Тогда, — заметила Цветок-в-Ночи, — волшебное слово нужно только для того, чтобы заставить ковер подняться в воздух. В таком случае я вижу две возможности. Первая — ковер будет делать то, что ты велишь, пока где-нибудь не коснется земли. Или вторая — он будет повиноваться твоим приказам, пока не окажется снова в том месте, откуда начал путь…

— Это легко проверить! — сказал Абдулла. Он прыгнул на ковер и опыта ради воскликнул: — Поднимайся и лети назад в мою палатку!

— Нет-нет! Не надо! Подожди! — в тот же миг закричала Цветок-в-Ночи.

Но было поздно. Ковер взмыл в воздух и метнулся в сторону с такой скоростью и внезапностью, что Абдулла сначала опрокинулся на спину и дыхание у него перехватило, а потом обнаружил, что наполовину свесился через потрепанный край ковра, а под ним находится нечто, напоминающее ужасную высоту. Не успел он перевести дух, как снова задохнулся из-за встречного ветра. Оставалось лишь отчаянно вцепиться в бахрому на краю ковра. И не успел он заползти поближе к середине ковра, а не то что заговорить, как ковер ринулся вниз, оставив свежеобретенное дыхание Абдуллы высоко позади, ворвался под полог палатки, едва не расплющив Абдуллу по дороге, и приземлился мягко и как-то очень окончательно на пол внутри. Абдулла лежал лицом вниз, задыхаясь, и в голове у него проносились обрывки воспоминаний о башенках, мчавшихся мимо него на фоне звездного неба. Все произошло так быстро, что поначалу Абдулла думал лишь о том, каким неожиданно коротким оказался путь от его палатки до ночного сада. И тут, когда дыхание у Абдуллы наконец восстановилось, он едва не пнул самого себя. Каких же глупостей он наделал! Надо было по крайней мере подождать, пока Цветок-в-Ночи тоже взойдет на ковер. А теперь логика Цветка-в-Ночи подсказывала ему, что есть лишь один способ вернуться к девушке — это заснуть снова и надеяться, что во сне ему еще раз удастся произнести волшебное слово. Но поскольку Абдулле уже удалось проделать это дважды, он был уверен — у него получится. Еще больше он был уверен, что Цветок-в-Ночи все поймет и дождется его в саду. Она ведь сама разумность — жемчужина среди женщин. Она будет ждать его примерно через час.

После часа, проведенного попеременно то в самобичевании, то в восхвалении Цветка-в-Ночи, Абдулла сумел наконец уснуть. Но увы! Пробудившись, он по-прежнему лежал лицом вниз на ковре посреди собственной палатки. Снаружи лаял пес Джамала — от этого Абдулла и проснулся.

— Абдулла! — послышался голос сына брата первой жены его отца. — Ты там не спишь?

Абдулла застонал. Только этого ему и не хватало.

Глава четвертая, касающаяся брака и пророчества

Абдулла решительно не понимал, что понадобилось Хакиму. Родня первой жены его отца обычно появлялась в его краях раз в месяц, и этот визит уже был нанесен два дня назад.

— С чем пожаловал, Хаким? — устало крикнул он.

— Само собой, хочу с тобой поговорить! — крикнул в ответ Хаким, — Срочно!

— Так раздвинь занавески и входи, — сказал Абдулла.

Хаким протащил между занавесок пухлое туловище.

— Ну, знаешь, если это твои прославленные меры безопасности, о сын мужа моей тетушки, — пропыхтел он, — то что-то они мне не нравятся. Ведь кто угодно мог зайти сюда и застать тебя, спящего, врасплох!

— Собака снаружи залаяла и предупредила меня, что ты пришел, — отозвался Абдулла.

— И что с того? — поинтересовался Хаким. — А как ты был намерен поступить, если бы я оказался вором? Задушил бы меня ковром? Нет, твоих охранных мероприятий я определенно не могу одобрить!

— Что ты желаешь мне сообщить? — спросил Абдулла. — Или просто пришел сюда, как обычно, чтобы указать мне на промахи?

Хаким зловеще уселся на кипу ковров.

— Тебе недостает твоей обычной изысканной учтивости, о мой сводный кузен, — заметил он. — Если бы сын дяди моего отца услышал тебя, ему бы это не понравилось.

— Я не обязан отчитываться перед Ассифом за свое поведение или за что бы то ни было еще! — взорвался Абдулла. Он был глубоко несчастен. Душа его взывала к Цветку-в-Ночи, а добраться до нее было невозможно. Ни на что другое терпения у Абдуллы не хватало.

— Тогда я не стану беспокоить тебя сообщением, — заявил Хаким, горделиво поднимаясь.

— Вот и хорошо! — ответил Абдулла и отправился в дальний угол палатки умываться.

Однако было ясно, что Хаким не уйдет, не передав Абдулле своего сообщения. Когда Абдулла поднял лицо от умывального тазика и обернулся, Хаким все еще стоял в палатке.

— Будет уместно, если ты переоденешься и сходишь к цирюльнику, о мой сводный кузен, — посоветовал он Абдулле. — В настоящий момент ты выглядишь отнюдь не как человек, достойный посетить нашу лавку.

— А с чего мне ее посещать? — не без удивления спросил Абдулла. — Все вы уже давно дали мне понять, что меня там не ждут.