Воздушный путь

Убедившись, что все в исправности и что в баках имеется достаточно бензина и масла для предполагаемого полета, пилот выкатывает свою машину на поле. При слабом ветре или в тихую погоду аэроплан может разбегаться в любом направлении. При свежем ветре необходимо поставить аппарат так, чтобы он разбегался против ветра.

Когда аппарат так или иначе будет доставлен к месту взлета, запускают мотор, пилот проверяет по звуку и по показателю оборотов, как он действует, и затем открывает полный газ, т. е. пускает двигатель на полный ход. Аппарат начинает катиться по земле с все возрастающей скоростью. Благодаря сильной струе ветра, отбрасываемой винтом, хвост аэроплана обычно сразу поднимается на воздух и начинают действовать рули высоты и направления. С помощью руля направления пилот заставляет свою машину разбегаться по прямому пути в желаемую им сторону. Рулем высоты он придает своему аппарату во время разбега примерно тот угол встречи, который его аэроплан имеет обычно в полете. Аппарат катится на своих колесах неся хвост поднятым. Первое время чувствуются толчки. Затем, по мере того как скорость увеличивается и крылья начинают нести все большую часть веса аппарата, толчки на ухабах и неровностях заметно слабеют, разбег становится плавнее. Наконец, толчки совершенно прекращаются и находящиеся на аппарате замечают, что земля уходит книзу, а движение аэроплана, казавшееся страшно быстрым в последние секунды разбега, совершенно перестает казаться быстрым. Наоборот, движение кажется медленным, создается даже подчас впечатление, что аэроплан висит на одном месте, а земля медленно и плавно движется под ним. Но эта медленность движения только кажущаяся. Перед глазами летчика обычно имеется точный прибор, указывающий скорость движения. Следя за его показаниями, видно, что аэроплан, отделившийся от земли при скорости 60-80 верст в час, продолжает еще ускорять свое движение, пока не достигнет присущих ему 120-150, а нередко и более верст в час. Но в воздухе эта скорость незаметна. Впечатление, что земля уходит книзу, теряется очень скоро. Через 1-2 минуты после взлета кажется, что земля медленно-медленно движется назад, а высота полета больше не изменяется. Но если не смотреть некоторое время вниз, а потом взглянуть опять, то заметно, что домики, люди, деревья — все стало меньшим. А другой важный прибор, альтиметр или барограф[ 56 ], находящийся перед пилотом, показывает, что аппарат равномерно продолжает подниматься вверх. Высота в одну версту может быть достигнута минут через 5 — 10 после взлета. На этой высоте по большей части спокойно; аэроплан кажется неподвижно висящим в воздухе. Чувствуется, как его крылья упруго опираются на воздух. Только если выбросить кусок бумаги или платок, то по тому, с какой огромной скоростью он отстает от аппарата и как через несколько секунд уже теряется из виду, можно судить о значительной быстроте движения. Вид, открывающийся с летящего аэроплана, часто бывает очень интересным и сказочно красивым. Под аэропланом расстилается огромная карта, на которой в ясную погоду можно разобрать самые мелкие подробности. Очень резко и отчетливо видны озера, реки, даже самые небольшие, дороги, легко можно разглядеть улицы и даже отдельные дома. Все это отлично видно с высоты 1-2 и даже более верст, но отдельные люди при этом уже невидимы. Естественно было бы ожидать, что с летящего на большой высоте аэроплана можно видеть очень далеко во все стороны. Это, действительно, бывает, но далеко не всегда. Обычно воздух не бывает достаточно чист и прозрачен. Довольно хорошо можно видеть то, что находится прямо под аппаратом, несколько хуже видно наискось, а дальше, более чем верст на 10-15 от аппарата, земля совсем перестает быть видимой и кажется на далекое расстояние покрытой туманной пеленой — дымкой. Так обстоит обычно дело в ясный солнечный день. В туман или дождь может быть видно гораздо меньше, а очень часто и совсем не бывает видно земли. Но бывают дни, когда воздух исключительно чист и прозрачен. Чаще всего это бывает на рассвете. В такое время с аэроплана, летящего на высоте 2-3 верст, можно видеть во все стороны на огромное расстояние. Мне пришлось совершить свыше 1000 полетов над Петроградом и его окрестностями и неоднократно удавалось заставать такую погоду. При этом случалось, что при высоте полета в 2-3 версты с аэроплана можно было видеть в одно и то же время остров Котлин[ 57 ], часть Финского залива, Неву на всем ее протяжении и примерно треть Ладожского озера. Таким образом видеть можно было верст на 60-70 во все стороны.