Воздушные стены

— Вот что было, — продолжал Архимаг спокойно. — Я набросил сильнейшее покрывающее заклинание, которое смог найти, вокруг себя, залез под стол и молился. — Его длинные пальцы сцепились друг с другом, подсознательно поглаживая массивные кости этих слишком худых рук. — В следующую секунду я услышал страшный гул, как будто целая сторона башни вот-вот вылетит, и она, конечно, вылетела. Оттуда, где я сидел, я мог видеть только что-то похожее на темный ураган, когда они разнесли комнату на куски. Я больше ничего не мог сделать, даже выйти сражаться с ними, так как комната превратилась в гудящую черноту, состоящую из них, роящихся, как чудовищные пчелы. Через пролом в стене башни я смутно видел, что весь город лежал под тучей, как будто я выглянул в бурю.

Ветер дул со стороны моря, внезапный его порыв пошевелил густые блестящие волосы. Лохиро встряхнул головой и поднял уставшие, пустые глаза, встречая взгляд Ингольда.

— У них не было никакого шанса, — мягко сказал он. — Я видел свет, огонь. Я чувствовал запах энергии, выпущенной в эту бурю и сгоревшей. Но там было столько Дарков, столько много! Кто-то превратился в дракона. Я видел его, похожего на гигантского красного орла, окруженного шершнями.

Морской ветер подул сильней, голос волн стал чуть громче, отдаваясь в прибрежных скалах. Руди видел, как тучи сгущались, почти закрывая Луну.

— А после, — спросил Ингольд спокойно, — почему ты не связался со мной?

— Я пытался, — вздохнул Архимаг. — Создатели Лабиринта мертвы, но Лабиринт жив. Несколько недель я пытался наладить контакт с тобой.

Ингольд начал говорить что-то еще, затем остановился. При свете огня он внезапно стал выглядеть неприятным и старым, а темные линии невыносимых забот врезались, как проволока, в его рот и глаза.

Темнота надвигалась, как занавес, на берег, и Луна затерялась в быстрых, густо покрывавших небо тучах. Ее угасающий свет вспыхивал на белых гребнях накатывающихся волн. Даже в укрытии скал их маленький костер начинал дико колыхаться на ветру.

— Да, но почему ты не мог?.. — начал Руди.

Ингольд отрезал:

— Чем ты живешь?

Лохиро резко усмехнулся:

— Мох.

— Из Гнезда?

Лохиро кивнул; его длинный треугольный рот неожиданно исказился в кривой усмешке:

— О, там было немного хорошего, но и за это нужно было бороться с крысами. Я жил этим некоторое время. Но в конце-концов я спустился в Гнездо Дарков и жил на мхе, как и их жалкие стада. Не скажу, что это принесло мне много пользы, — он остановился снова, поморщившись, как от внезапной боли. Длинные кисти рук легли одна на другую, сильно сдавив кости.

— Да? — мягко спросил Ингольд.

Болезненные глаза быстро взглянули на него, испуганные и пустые:

— О чем я говорил?

— О мхе.

— О, — Лохиро содрогнулся. — Ингольд, я удивлялся, что жил, как зверь. Один. В темноте, как крот. Было время, когда я думал, что сойду с ума.

— Да, — перебил Руди, — во почему ты не...

— Руди, заткнись! — Ингольд резко остановил Руди, и тот, пораженный тяжестью тона, впал в молчание. Профиль Ингольда выделялся на фоне темного моря, и Руди видел, как ноздри старика слегка расширились, будто в гневе, или как если бы его дыхание участилось от страха. Но он спокойно продолжал:

— Так как насчет стад Дарков?

— Что насчет них?

— Они были там?

Запах шторма, надвигавшегося с моря, стал вдруг сильнее, с холодными порывами ветра.

— Нет, — сказал Лохиро минуту спустя. — Нет. Они пропали. Я не знаю, куда и как. Не было никаких следов.

Ингольд обдумал его слова, затем подался вперед и подобрал палку, чтобы поворошить костер. Угли раскалились, и ветер закручивал языки пламени.

— Насчет дракона ты был прав, — заметил он небрежно. — Он был тоже пойман в лабиринте. Нам пришлось убить его.

— Ты знаешь, кто это был?

— Хэсрид, — сказал Ингольд. — Он всегда вел себя, как дракон.

Архимаг кивнул:

— Да, именно.

При свете костра озадаченный Руди перевел взгляд с одного лица на другое. Несказанные вещи и незаконченные предложения ударяли по его сознанию. Неизвестно, по какой причине, ему вдруг стало страшно: он боялся Ингольда, неприятного и далекого, поглощенного собой, он боялся высокого худого Архимага, неустанно скручивающего свои длинные пальцы, пока они сидели на самом краю круга, образованного светом костра. Руди боялся напряжения, которое в тишине пролегло между ними, боялся вещей, о которых они, очевидно, не говорили друг другу, чего-то еще, чему он не мог даже подобрать названия.

— Слушайте, — сказал он, — я собираюсь проверить город...

Ингольд даже не оглянулся.

— Заткнись и оставайся там, где сидишь! — он перевел взгляд с костра опять на Лохиро. — Хотя, если помнишь, Руди здорово помогал мне. Он работал в ловушке, так же, как ты, когда боролся с драконом, которого мы убили на севере.

Лохиро кивнул.

— Да, — сказал он, — я забыл об этом.

Их взгляды встретились. Тишина тянулась, как упругая проволока, стремясь к неминуемой точке разрыва, резкой и неизбежной. В голове Руди мелькнула мысль, что он находится в ужасной опасности. Но так же, как он когда-то стоял парализованный, уставясь в глаза дракона, так и теперь не мог пошевелиться.