Воздушные рабочие войны. Часть 2

— Откуда узнала кто ты? — презрительно, глядя на нее выплюнула Федоренко, — так все знают, чей сын майор Иванов. А ты своими соплями позоришь отца и брата! Они жизни не жалеют за страну! Ты знаешь, почему твой брат без самолета остался?! Света отрицательно помотала головой, испуганно глядя на эту совсем недавно казавшуюся домашней куклой девушку. — Он своим самолетом ведомого закрыл! Собой! Понимаешь?! — и посмотрев на лупающую на нее глазами Свету разозлилась еще больше, — Ничего ты не понимаешь! Принцесса! И это дочь товарища Сталина! Твой отец собой всю страну закрывает! На фронт он ее не вышел проводить! А он мог?! Ты поинтересовалась?! Сводку слушала? Света кивнула. — Вот! И это все на его плечах! А ты вместо помощи предала! — Настя в сердцах резко дернула иголку и уколола палец, — Ай, чтоб тебя! — она сунула палец в рот.

А Светлана сидела и моргала, едва сдерживая слезы. Но как же так?! Почему?! Это же ее все предали! И отец и брат! А сегодня уже два человека назвали предательницей именно ее! За что?! Кого она предала?! В отличие от Васьки, она всегда все делала, как хотел отец! Даже когда он отправлял ее сюда, она молча согласилась, хоть ей и было страшно. А они! В коридоре послышался шум и тут же резкий крик:

— Младшего лейтенанта Федоренко на аэродром. Срочно.

Настя соскочила с кровати, швырнув сторону гимнастерку, и буквально впрыгнула в летный комбинезон, застегнув его быстрыми уверенными пальцами. Схватила висящие на стене ремень с кобурой и кожаный шлем:

— Потом поговорим, — бросила она Светлане приказным тоном, — а ты сиди здесь, никуда не ходи, тут воинская часть. Удобства на улице. Захочешь, подойдешь к лейтенанту Шадриной, она покажет, — на ходу застегивая ремень, она выскочила из комнаты. Света осталась совсем одна. Слезы буквально душили ее, вырываясь наружу. Она бросилась лицом в чью-то подушку, сотрясаясь в рыданиях. Она выла, как зверь, колотя кулаками ни в чем неповинную кровать, пока истерика не отняла у нее все силы и она не задремала. Сколько проспала было не понятно, но в комнату пока никто не вернулся. Надо было умыться, причесаться. Но зеркала на стене не было, а просить что-то у суровой лейтенанта Шадриной не хотелось. Света с интересом огляделась. Желтые деревянные стены в потеках смолы. У одной из кровати на гвоздике висит форма. А над Настиной кроватью фотография Стаина вырезанная из газеты. Кроме этой женской формы ничего не говорило о том, что в помещении обитают девушки. Света подошла к Настиной кровати и подняла небрежно брошенную впопыхах, валяющуюся комком в углу гимнастерку. Тяжелая. Света встряхнула ее расправляя. Надо же! Орден Красного Знамени, Орден Красной Звезды, медаль «За отвагу» нашивка за легкое ранение. И когда только успела! Вот тебе и домашняя девочка! Света хотела бросить гимнастерку обратно, но неожиданно для самой себя аккуратно ее свернула и положила рядом с подушкой. В комнату заглянула Шадрина:

— Проснулась? — спросила она очевидную вещь, — Пойдем, покажу, где тут у нас умыться и туалет. Потом в столовую провожу. Может надо что?

— Нет, — помотала головой Света, — у меня все есть, — она кивнула головой на тощий солдатский сидор, который ей помог собрать брат.

— Хорошо, — голос Шадриной был какой-то усталый и встревоженный. — Спать можешь на Настиной койке, ее сегодня не будет. Сбили их.

[i] Первой любовью 14‑летней Светланыстал сын Берии — 16‑летнийСерго. Но он не ответилвзаимностью дочериСталина, а стал ухаживать за ее одноклассницей Марфой Пешковой, внучкойМаксима Горького, на которойв итоге женился.

[ii] Мажо́р, лат. major — больший, также, большой, старший. Света могла знать только латинское значение слова. Ну, или музыкальное, то есть «светлое», «радостное» звучание.

VII