Воздушные рабочие войны. Часть 1

— Не дождетесь! — усмехнулся Сашка и выдернув руку из Петькиных тисков, шагнул к вертолету. Еще раз осмотрев машину и закрыв грузовой люк, мимоходом скользнув взглядом в ящикам со взрывчаткой, крепко накрепко привязанным ремнями к полу и стенам фюзеляжа, забрался на свое место. Генерал уже расположился в правой чашке и ерзал на неудобном парашюте, с интересом разглядывая приборы. — Товарищи пассажиры, — от нервов Сашку несло, наш вертолет совершает рейс Калуга — Вяземский лес…

— Дорогобужский, — усмехнулся Белобородов, было заметно, что ему тоже не по себе.

— Прошу прощения, Дорогобужский лес. Во время взлета и посадки просьба не покидать своих мест и по салону не ходить, — неся эту чушь, он запускал движок, — а теперь пристегните ремни, мы взлетаем. Впрочем, ремни не обязательно, — и он плавно стал работать ручками и педалями, поднимая машину в воздух. Только бы не просесть, не удариться шасси о землю. Кто знает, что там накрутили саперы. Наконец вертолет поднялся на 20 метров и Стаин направил его в горизонтальный полет с плавным набором высоты. Все, теперь не до шуток, теперь надо только долететь и вернуться. Через пятнадцать минут полета внизу промелькнул передний край. От немцев в небо ударила нитка трассеров, но ушла куда-то далеко в сторону. Били в надежде напугать. Зато, теперь точно известно, что они обнаружены, а значит, немцы будут их жать. Еще полчаса полета и они вышли в партизанский район. Сашка тут же поднял тяжеленную маску ПНВ. Да это тебе не «мишка» и не «горбатый» с их технологиями двадцать первого века. Вовремя. В небо ударили лучи прожекторов, судорожно выискивая наглого русского, решившегося на полет в такую погоду, да еще и ночью. Вот, значит, как погибли девчонки! Скорее всего, Наташа не сняла прибор ночного видения, и луч прожектора просто ослепил девушку. Тут и без ПНВ если попасть в полосу света, по глазам ударит не слабо. Просто не могли немцы их сбить зенитным огнем. Весельская с кучей попаданий долетела до родного аэродрома, а тут девчонки практически сразу упали. Небо перечеркнули очереди зенитных автоматов. Немцы били на звук, наугад, но это тоже было опасно. Сашка не заметил, как закусил до крови губу. Несмотря на зенитную завесу, он вел машину спокойно и плавно, будто совершал экскурсионную прогулку и лишь струйка крови, стекающая на подбородок и капающая потом на комбинезон, говорили о неимоверном нервном напряжении.

Наконец, вот они, костры партизанской площадки. Медленно, словно драгоценную хрустальную чащу, Сашка буквально поставил вертолет на землю и… не смог снять с ручек управления руки. Ладони свело и он, под удивленным взглядом генерала, недоумевающего, почему парень, уже приземлившись, никак не отпустит штурвал, тщетно пытался разжать пальцы. В конце концов, ему это удалось, и он с облегчением выдохнул:

— Прибыли.

— Спасибо, парень, — генерал серьезно смотрел на Сашку.

— Да не за что, товарищ генерал-майор, — у Стаина не было сил даже улыбнуться, — ничего особенного, просто работа такая.

— Да уж, работа, — Белобородов покачал головой и посмотрел на дверь, — Как мне теперь вылезти-то?

Сашка тяжело приподнялся и, извинившись, навалился на генерала, открыв дверь. Белобородов еще раз поблагодарил Сашку и стал спускаться из кабины. А Стаин сполз в грузовой отсек и открыл люк.

— Где раненые? — выглянув, он с удовольствием вдохнул влажный лесной воздух. Где-то неподалеку начали рваться снаряды или мины, Сашка в этом не разбирался. — Давай, грузи быстрей, — крикнул он партизанам.

— Что летун, страшно? — раздался из темноты ехидный голос.

— До усрачки, — согласился Сашка, под смех партизан. — Ну не объяснять же им, что достаточно одного случайного осколка и все… Показались бойцы тащащие носилки с ранеными.

— Скольких заберешь?

— Грузи сколько поместиться! — решился Сашка, все равно раненым во время прорыва не выжить.

— То добре, — пробормотал пожилой дядька с вислыми, как у Тараса Бульбы усами, и махнул рукой. К вертолету побежали еще бойцы с носилками. У Стаина екнуло сердце, когда двое партизан взгромоздили носилки на ящики со взрывчаткой, когда места на полу уже не осталось.

— Все, ребята, места нет больше, — замахал руками Сашка, — еще одного сидячего могу к себе в кабину взять.

— Дусю, Евдокию тогда возьми!

— Вот еще! Не полечу я! — раздался возмущенный девичий голос.

— Полетите! — неожиданно вмешался Белобородов, — Вы ранены, а значит не боец!

С представителем Ставки неизвестная Дуся спорить не решилась, и с помощью партизан была водружена на кресло второго пилота. Сашка задраил люк и забрался в кабину. На него обиженно стрельнула глазами симпатичная молодая женщина лет двадцати пяти — двадцати шести с перемотанной грязным с проступившим пятном крови бинтом рукой. «Еще одна Евдокия», — подумалось Сашке. И везет же ему в этой жизни на Дусь. Он снова запустил движок и несколько раз глубоко вздохнув, взялся за рычаги.