Воздушные рабочие войны. Часть 1

Машина уехала, а Сашка остался на улице. Только сейчас вспомнил, что ключ от квартиры остался в сейфе, в кабинете. Ничего страшного, запасной есть у управдома. Но к нему потом, а пока знакомый путь до школы. Заросший пустырь, сараюхи. Вроде не так уж много времени прошло, а как будто вечность. Сапоги хлюпали, по раскисшему подтаявшему снегу, смешанному с грязью. Скоро здесь станет ни пройти, ни проехать. Имеет ли смысл отдавать Вальку в школу на полтора месяца, если она год пропустила? Впрочем, как раз об этом он и хотел поговорить с Лапиной.

Мелькнул угол дома Волковых, откуда-то приглушенно послышалась музыка. Такая неожиданная, такая неуместная сейчас. Чей-то гнусавый, козлиный голос затянул: «В бананово-лимонном Сингапуре…»[i] Какой к чертям собачьим Сингапур, когда война идет?! Почему-то на душе стало мерзко и тоскливо. И чего взъелся?! Ну и слушает кто-то эту гадость, и что такого? Они и воюют для того, чтобы люди могли вот так мирно и спокойно слушать музыку. Да и не такая уж гадость, девчонкам нравится. Внезапно понял, почему так резко испортилось настроение. Ребята! Ведь если бы не он, ходили бы они в школу, учились, бегали в кино, работали в госпитале, дежурили в самообороне. А теперь они на войне и кто знает, что с ними будет завтра. Надо будет хоть увольнительные им дать, пока не началась работа, пусть с родителями повидаются. Тогда как быть с остальными? У Бершанской треть полка, если не больше, москвички. Да и в остальных частях тоже найдутся. Отпускать их тоже? А не москвичи будут сидеть в казармах? Не годится! Надо обсудить этот вопрос с Ивеличем, да и нового заместителя подключить, дядька, похоже, вояка опытный.

В раздумьях и сам не заметил, как дошел до школы. Хотел было зайти, но посмотрев на сапоги, облепленные грязью, огляделся. Чистый школьный двор и только у забора подтаявший серый сугроб. Пришлось вернуться и, зачерпнув из глубины, где почище, колющий руки снег, почистить обувь. В пустом коридоре шаги отдавались гулким эхом. Дойдя до кабинета директора, осторожно постучался и не дожидаясь ответа потянул ручку на себя:

— Разрешите, Елена Петровна?

Женщина подняла на вошедшего усталый, близорукий взгляд. Все та же старенькая шаль, та же гора тетрадок, седые волосы зачесанные назад и собранные на затылке в клубок. Вот только как же сильно она постарела с первой их встречи! А ведь времени прошло всего ничего, три месяца, четыре? Да уже четыре. Но все равно, это не срок.

— Саша?! Стаин?! — удивленно воскликнула учительница, не веря своим глазам, — Заходи, конечно! Она выскочила из-за стола и бросилась к бывшему ученику. Подойдя ближе, подслеповато щурясь, оглядела парня: — Так вот ты какой, Александр Стаин! Подполковник?! Сашка кивнул. — Ты меня прости, я в этих новых погонах совсем не разбираюсь, — она виновато улыбнулась и засуетилась, — чай будешь? Я сейчас кипятильник поставлю, только подождать надо будет, он у меня слабенький.

Сашке стало неудобно:

— Да, не надо, Елена Петровна.

— Надо, надо! Я сейчас! — женщина налила из графина в литровую банку воды и засунула туда кипятильник. Ну вот, минут через полчаса закипит. Ты же полчаса побудешь?

— Побуду, — улыбнулся Сашка.

— Ой, что это я?! — всплеснула руками Лапина, — ты шинель снимай, вешай вон на вешалку, — она кивнула на стоящую в углу возле двери рогатую деревянную вешалку, — проходи, садись. Сашка скинул шинель и, повесив ее, куда было указанно, затянулся ремнем. Учительница восхищенно замерла, когда Сашка повернулся к ней.

— Да, Саша. Герой! — она провела рукой по груди парня, увешанной орденами, — А ведь я что-то такое и предполагала, когда ты впервые появился. Я же жена военного, — щека ее непроизвольно дернулась, — а от тебя армией за версту несло, — она усмехнулась. — Да и на одноклассников своих ты был не похож. Взрослее, серьезней. Они ребята хорошие, но ты другой. Ты знаешь, как ты ушел, весь ваш класс разбежался, — губы женщины задрожали, но она быстро взяла себя в руки, — Лену, Настю, Игоря, и Витю с Ваней призвали в НКВД. Прямо в школу приходил капитан госбезопасности. Коля Литвинов еще раньше на фронт сбежал. Потом Нина Кононова ушла. Сказала, будет в госпитале работать и готовится к поступлению. А потом экстерном сдаст за 10 классов. Из «Б» класса тоже ребята поуходили. И из десятого, — она говорила отрешенно, глядя пустым взглядом перед собой, как будто и не было тут Сашки, а руки с запачканными чернилами пальцами сами собой машинально перекладывали с места на место тетрадки. — В этом году учебу во всех школах отменили. А я ходила в ГорОНО, доказывала, что нельзя этого делать. Доказала, — она хлопнула ладонью по столу, — а вы поразбежались! — в голосе женщины послышались боль и обида. Спохватившись, она посмотрела на Сашку: — Ты не подумай, я не упрекаю, я же понимаю — война. Но неужели без вас не обойтись было?! Вам же шестнадцать-семнадцать лет! Что же вы рветесь-то туда?! — она судорожно сглотнула, подавив рыдания.