Воздушные фрегаты -1. Юнга

— Если Зимин так ловок и самостоятелен, пусть справляется без сторонней помощи. Помыкается, понервничает. Поймет, кто власть, а кто обязан исполнять приказы без обсуждений!

— Что конкретно вы предлагаете?

— Ему нужен двигатель. Пообещайте.

— Но…

— А вот давать ничего не надо. По крайней мере, пока не вернется.

— Предупредить интендантов, чтобы…

— Это излишне. У ваших снабженцев и без того зимой снега не выпросишь. К тому же, если дать такое распоряжение, пусть даже негласное, информация все равно просочится. А так…

— А так штаб вроде и не при чем, — подхватил адмирал.

— Именно!

— И все-таки надо и Зимину кость бросить!

— Нет ничего проще, ваше высокопревосходительство! Вы помните погибшего лет восемь назад в Сеуле Колычева?

— Смутно. А что?

— Нашелся его сын, и Зимин принимает горячее участие в его судьбе. Хочет добиться признания.

— Колычевы — фамилия известная. Тут требуется осторожность…

— Разумеется. Но, во-первых, это побочная ветвь рода, а во-вторых, молодой человек, кажется, и впрямь сын погибшего Андрея Николаевича.

— Отчего же такое умозаключение?

— Одарен!

— Вы серьезно?

— Вполне. Хотя дар проявился достаточно поздно.

— Хм. А ведь Колычев, если я не ошибаюсь, учился в Александровском летном училище? [4]

— А до того — в Морском корпусе, как и ваше высокопревосходительство!

— Надо бы помочь сыну однокашника…

— Целиком и полностью поддерживаю ваш порыв!

Так уж случилось, что почти совсем не знавший своего спасителя Мартемьян успел крепко привязаться к отставному боцману Вахрамееву за те недолгие, но полные радости дни, что гостил на маяке. И теперь, когда они снова встретились, расставаться не хотелось категорически.

— Послушай, крестный, — с трудом подбирая слова, начал Март. — Нам нужно поговорить.

— Давай потолкуем, — с готовностью согласился тот.

— Я тут подумал, может не надо тебе на маяк возвращаться?

— Это отчего же?

— Ну как тебе объяснить… я, как ты знаешь, наследство получил. Даже дом свой есть. Мы теперь можем вместе жить…

— В приживалы зовешь, али, может, дворником примешь?

— Ну, зачем ты так? — расстроился, что не нашел нужных слов молодой человек.

— Эх, Мартемьянушка, — грустно усмехнулся отставной абордажник. — Добрая у тебя душа! Я ведь, как только узнал, что у тебя дар проявился, так сразу и понял, что не по пути нам дальше. Тебе ввысь надо, а я уже свое отлетал. Буду тебя к земле тянуть. А оно ни к чему.

— Но…

— Опять же, ты теперь благородного звания человек. Одно слово — Колычев! Ваш род с царями в сродстве… Понимать надо. Выше, разве что, князья какие-нибудь, да и то не всякие. Вот и выходит, сынок, что разные у нас дорожки. Ты уж прости, что я тебя так назвал.

— Ну что ты такое говоришь?! Что я видел от этих Колычевых или князей в приюте? А вы с Витькой для меня ближе, чем родные!

— Спасибо на добром слове. И про Витьку ты верно сказал. Держи его при себе. Он хоть и не семи пядей во лбу, а парнишка правильный. Такой за полушку не предаст!

— Не пойдешь, значит?

— Нет. К тому же, я уж не смотритель больше. Призвали опять на действительную. Нет, не в абордажники, конечно. В учебную часть старшиной. Буду «мальков» вроде вас с Витькой военному делу обучать.

— А где твоя часть?

— В Порт-Артуре. Скоро должен туда борт идти, вот я на нем и отправлюсь.

— Так ведь и мы туда скоро полетим! Ура! Значит, скоро увидимся!

— Так ведь, это гора с горой не сходится, а человек с человеком завсегда свидеться могут. Приходи, хоть сам, хоть с Витькой. Я вам рад буду!

В этот момент к ним вернулся отлучавшийся по своим делам Зимин. Судя по всему, рейдер расслышал их последние слова, и теперь у него появились какие-то мысли.

— Сиди-сиди, — он похлопал по плечу вскочившего перед, пусть и отставным, но все же офицером ветерана.

— Никак нет, ваше высокоблагородие, — отказался Игнат. — Я порядок знаю!

— Это хорошо. Тогда вот что мне скажи, боцман, тебе когда на службу явиться надо?

— Так ведь это, — задумался Вахрамеев, шевеля при этом губами, как будто подсчитывая. — По бумагам через неделю, но я так думаю, что, если раньше припрусь, меня прочь не погонят.

— Кто его знает, — пожал плечами приватир. — Но если время и впрямь есть, я бы предложил тебе поучаствовать в одном деле.

— Это в каком же?

— Ты, верно, знаешь, что мой корабль был сбит и нуждается в ремонте?

— Для этого «Буран» еще надоть на базу привести.

— Верно. Вот мы ближайшей ночью за ним и отправимся. Поставим двигатель и …

— Дело хорошее, а от меня вам что потребно?

— Не хочешь с нами на настоящее дело сходить? — пристально глядя прямо в глаза старому абордажнику спросил Зимин, сделав ударение на слове «настоящее».

— Нешто у вас своего народу мало?

— Команда есть, — не стал отрицать рейдер. — Но в бот и ремонтную летучку много людей не поместится. Так что пойдут только самые лучшие. Ну и Март, конечно…

— А мальчонку зачем тащить?

— Да в том-то и дело, что не мальчик он уже. Юнга. И такой дар, как у него, может оказаться очень полезен.

— Вот оно как, — поскреб могучей пятерней седой чуб Игнат.