Воздух небесного Града

Они относились друг к другу без всякого пиетета и могли не сходиться во мнениях и спорить, могли обличать друг друга наедине и при свидетелях. Слово «великий», которое мы сегодня прилагаем к одному и к другому, они прилагали только к воплотившемуся Богу, Которого один из них знал дольше, другой меньше, но любили они Его одинаково. Собственно, эта любовь ко Христу и ставит их рядом друг с другом. Эта любовь приводит их в столичный город, чтобы пострадать за имя Христово в одно и то же время.

Еще одно не должно быть умолчано. Апостолы Петр и Павел – люди кающиеся. Наибольшую славу в проповеди Евангелия Христос уделил бывшему предателю и бывшему гонителю. Не чистых Ангелов и не незлобивых младенцев Господь поставил у ворот Небесного Иерусалима. Ключи Царства, власть вязать и решить Он дал тем, кто по опыту знает, что такое тяжко согрешить и прогневать Бога. Апостолы не осуждают грешников, но сострадают им. Сами они спасены не «отдел», но по милости. Это делает их близкими нам и вселяет в нас надежду.

В Рай они вошли не теми, какими когда-то были. Нужны были слезы и труды, угрозы и преследования. Нужно было в корне перемениться. Знаком этой перемены стала перемена имен. Симон стал Петром, то есть «камнем», Савл стал Павлом, то есть «маленьким». Меняйтесь и вы, говорят нам первоверховные. Тем, кто сможет измениться, Господь наречет новое имя, которое известно только Богу и тому, кто его носит.

Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя (Ин. 21:17), – говорил Петр.

Жизнь – Христос, и смерть – приобретение, – говорил Павел (Флп. 1:21).

Совершенно разные по всем жизненным обстоятельствам: по воспитанию, по темпераменту, образованию, семейному состоянию, – апостолы стоят рядом друг с другом, объединенные одной верой, одним покаянным порывом, одним желанием послужить Сыну Божию. Такими видим мы их на иконах.

Может, кому-то кажется, что церковная жизнь равняет людей по одному шаблону. Вряд ли это верно. Праздник Первоверховных апостолов Петра и Павла не оставляет места подобным суждениям.

Святой Андрей Первозванный

В декабре, когда снег, как правило, уже покрывает землю, мы празднуем день памяти Андрея Первозванного. Этот декабрьский снег определяет точку обзора, с которой интереснее всего смотреть на Апостола и его к нам приход.

Там, откуда пришел к нам Андрей, дети не играют в снежки, не катаются на санках и не лепят снежную бабу. Их зима – это наше лето. Нам легко и приятно путешествовать в те края. Но им отправляться в нашу сторону и холодно, и страшно. Тот Крым, в котором мы чаще всего греем свои кости, для жителей Римской империи был северной ссылкой, некой Сибирью в нашем понимании. Когда Климента или Златоуста ссылали на север, то это был север для них. Для нас это юг. Если же наш юг – это их север, то кто мы такие в их глазах, как не жители полуночной, холодной страны, гиперборейцы, медведи, дикари?

Зачем из солнечной Палестины, обутый не в теплые сапоги, но в легкие сандалии, приходил к нам на заре христианской эры родной брат апостола Петра? Зачем вообще путешествуют люди?

Купцов гонит в дорогу жажда прибыли и непоседливый характер. Домосед не станет купцом. Он, скорее, станет ремесленником. Нужно иметь характер азартный, непоседливый, нужно, чтобы вместе с кислородом в крови бегали пузырьки авантюризма. Только в этом случае человек купит товары, снарядит корабли, наймет охрану и отправится в путь. Так ли путешествовали апостолы? На всех известных языках скажем: нет, nein, по. И не ошибемся.

Можно путешествовать, чтобы захватывать чужие города, уводить пленных, везти на телегах добычу. Этот вид путешествий, военный поход, тоже не апостольский.

Можно покидать родные края, спасая жизнь свою и своих домашних. С древних времен до сегодняшнего дня в мире живут миллионы беженцев, под свист стрел или под звук автоматных очередей, освещенные заревом пожаров, ушедших с насиженных мест в поисках безопасности. Этот вид перемещения в пространстве к апостолам тоже не имеет никакого отношения.

Есть, наконец, еще один вид путешествий, выдуманный греками. Эго путешествия из любознательности, из желания повидать неизвестные земли, узнать что-то новое, научиться чему-то у жителей незнакомых стран. Сличаем с апостолами и находим полное несоответствие.

Не беглецы и не захватчики, не авантюристы, не торгаши и не бродячие философы, кто же они такие?

Феномен апостольской проповеди не вписывается ни в одну готовую схему. Он ни на что не похож, и его не с чем сравнивать. Как водный поток из источника, это явление проистекает из уникального факта Пятидесятницы. Человек, к которому прикоснулся огонь, не может неподвижно стоять на месте. Он реагирует, чувствует боль, его мышцы сокращаются. И человек, на которого в виде огненных языков сошел Утешитель, тоже не может оставаться на месте. Он не принадлежит себе. То, что дано ему, – не его собственность. Он должен послужить. И вот он идет, готовый дойти до края земли, и проповедует.