Вотчина изменника (2063)

Хорманн пересек прихожую, вышел на солнце. Ветер вздымал фонтанчики пыли. Лошадь давно перебралась в тень амбара.

Хорманн пересек двор, распахнул ворота. Внутри ржавел трактор. Покрытый толстым слоем пыли, он выглядел вполне целым.

«Странно, что он никому не приглянулся. Даже Сейрону. Впрочем, смыслил ли тот в технике?»

Он вышел за лошадью, завел ее в темный угол позади трактора. Бросил взгляд в открытые ворота. Двор был пуст. Сейрон готовил завтрак — следовало управиться за несколько минут.

Хорманн вернулся к лошади. К седлу были приторочены два кожаных мешка. Он расстегнул их и извлек дюжину стекляшек и катушку с проводом. Положил все на землю и снял с лошади седло и уздечку. Потом отделил от нее удила и поместил рядом со стеклянными вещицами и проволокой.

Затем приступил к работе. Движения его были быстры и точны — тренировки не прошли даром. Он не имел права на ошибку. Но в душе таился страх перед тем, что произойдет в случае неловкого движения.

Он укрепил четыре стекляшки на стене, а остальные соединил проводом, сверкающим словно золото, когда на него падал случайный луч солнца.

Расслышав звон посуды, выглянул наружу и улыбнулся.

Потом быстро укрепил странную сетку на стене. Взял удила. Что-то щелкнуло, предмет вывернулся наизнанку и занял место в центре рукотворной паутины. Наконец Хорманн остановился. Лицо его истекало потом, а одежда, казалось, прилипла к коже. Он уже отвык от жары и давно не жил в таком напряжении, как последние дни.

Он наклонился, зачерпнул горсть пыли и припудрил сооружение на стене, чтобы оно не бросалось в глаза с первого взгляда.

«Если Сейрон войдет, — усмехнулся он про себя, — на второй взгляд времени у него не останется…»

Теперь следовало отправить первое донесение. Он надеялся, что второе будет сигналом к возвращению.

Хорманн наклонился над бывшими удилами и закончил регулировку. Пот заливал глаза, и приходилось сдерживать дыхание, чтобы лучше слышать. Ему не хотелось применять оружие против Сейрона. Спокойней было исключить любые неожиданности.

Он коснулся указательным пальцем кнопки, и странное сооружение налилось слабым сиянием. Провод и стекляшки засветились.

Хорманн медленно произнес позывные и коротко отчитался. О Сейроне он упомянул лишь для очистки совести.

Когда он закончил говорить, ему показалось, что одежда его срослась с кожей.

«Самое трудное позади, — мысль доставила ему удовольствие. — Теперь остается завершить миссию».

Он отыскал ведро и вышел под обжигающее солнце.

Ограждение колодца растрескалось, но вода была холодной. Хорманн даже узнал ее вкус.

Он напоил лошадь, вышел из амбара и медленно направился к крыльцу. В дверях показался Сейрон.

— Еще мгновение, и повар поставил бы вас к стенке. Рагу перестоит и станет волокнистым!

Они уселись друг против друга, и Хорманн невесело улыбнулся — слишком узок был их импровизированный стол. Хлеб лежал на тряпке, расстеленной на полу. А на столе едва хватило места для графинчика с розовым вином и тарелок с дымящимся рагу.

— Сейрон, вы сибарит, вынужденный жить по обстоятельствам.

— Ни одно событие никогда не испортило мне аппетита. Надеюсь, вам тоже.

Хорманн засмеялся. Недоверие уходило куда-то вглубь, а вместе с ним и холодный страх неудачи. Он отпил вина, оно оказалось превосходным. Все складывалось удачно. Вскоре он выполнит трудную миссию.

— Кстати, Сейрон, — сказал он, приступая к рагу. — Может, расскажете о себе?

Сейрон осушил стакан, удовлетворенно цокнул языком и откинулся назад. В его удивительно живых глазах вспыхивали огоньки, но лицо было лишено всяческого выражения.

«Словно кора дерева, — подумал Хорманн. — Он напоминает старого демона… Может, он наделен колдовской властью?»

Где-то в глубине души прятался колючий страх.

— Я никто, — сказал Сейрон. — Больше никто. Вернее — как вы меня назвали?

— Сибарит.

Он поднял вверх указательный палец.

— Вот-вот. Сибарит. Вы знаете, когда-то я был очень богат. Жил в громадной вилле, набитой всяческими безделушками, с видом на море. Второй такой не было…

— Вы серьезно?

Старик кивнул.

— Совершенно серьезно. Это было слишком давно. Тогда еще и слыхом не слыхали о роялистах. По крайней мере, о наших. Бомон, наверное, зачитывался баронессой Орси. Испания и Португалия были разъединены, а неосоциализмом еще никто не увлекался. Монако оставалось княжеством, я жил в нескольких километрах от него, а вторжение французов выглядело, как заезженная шутка…

— Вы думаете, Бомон не читал в детстве ничего серьезнее баронессы Орси?

Сейрон поглядел на него.

— Я знаю одно. Реальность — пустая вещь, Хорманн. Эта эпоха минует, как и остальные. В Бомоне столько же культуры, как и голубых кровей…

— Голубых кровей? Я думал, генетики Малера…

— Ц-ц-ц! Возьмите еще мяса. Я поделюсь с вами кое-какими соображениями.

Сейрон унаследовал от отца небольшой заводик по производству электронных приборов. В тридцать лет ему удалось подписать контракт с Международной Космической комиссией для поставки аппаратуры на первые фотонные корабли.