Вот и всё!

Я покраснела и на все лёгкие вдохнула кипучий воздух, что наполнял наше с ним пространство. Опустив свои веки, я откинулась на спинку кресла. Как же я наелась от него этой неясности в его отношении ко мне с постоянными запятыми и разговоров со сплошными заковырками.

–Чего тебе от меня нужно? – отрешённо, с видимым безразличием, спросила я.

–Завтра у меня предновогоднее благотворительное мероприятие, хочу попросить составить мне компанию!

–Нет! Чего тебе нужно от меня вообще? – уточнила я.

–Ты! – ответил мужчина.

–Что?

–От тебя мне нужна ты! – спокойно произнёс он.

Почему я всегда, как дрессированная обезьяна, которая согласна на всё ради банана, соглашаюсь на его невразумительные предложения? Ах, ну да, возможно из-за того, что просто воздух вокруг меня тяжелеет, когда его нет рядом. Хотя насчёт банана, я это правильно отметила, Фрейд бы плакал по моим психосексуальным принципам, однозначно.

Часы показывали девять утра. Странно, какого же рода культмероприятия начинаются в такую рань? Тем более, вчера он подчеркнул, что никакого официального убранства не нужно, подойдёт обычная повседневная одежда. Конечно, я не могла так рисковать, и решила на всякий случай надеть скромное без откровенных декольте и разрезов, платьишко с мелким цветочным принтом и кружевной каемкой, которая доходила почти до колен. Свои непослушные вьющиеся кончики волос, я тщательно выровняла, решив также, сегодня обойтись без макияжа.

–Объясни хотя бы, куда мы едем и какую роль во всём этом играю я! – я вопросительно уставилась на своего попутчика, севши в салон чёрного лексуса.

–Ты же выступала на новогодних утренниках? – живо спросил меня Михаил, и я приятно отметила для себя, что он находился в очень позитивном настроении.

–Обычно я ставила танцевальные номера.

–Я так и думал, значит, сегодня будешь ответственна за постановку хоровода вокруг ёлки.

–Ты можешь нормально объяснить, куда мы едем? – спросила я.

–Благотворительный фонд, который я возглавляю, занимается финансовым обеспечением множества онкоцентров страны, а именно предоставлением лекарственных препаратов деткам, которые больны онкологическими заболеваниями. А также мы несколько раз в год навещаем детские дома, которые есть в нашем городе, и оказываем им также спонсорскую помощь. Вот сегодня именно такой день, ведь скоро наступит Новый год, и все детки мира с нетерпением ждут этого праздника, чтобы получить подарки от деда Мороза, а о сиротах, к моему горькому сожалению, просто некому позаботиться. Поэтому сейчас мы посетим несколько приютов и раздадим им игрушки и сладости, – с глубокомысленным видом изложил Михаил.

Я смотрела на него и не могла понять, откуда в простом человеке столько человечности и доброты. Он такой совершенный в моих глазах, прям, не к чему придраться. И эта его идеальность, она не пахнет никакой слащавостью, она просто безупречна. От него хоть воду заряжай.

–Почему ты создал фонд помощи именно для онкобольных?

–Потому что знаком с этой болезнью. Моя мать умерла от рака. Я не смог её спасти, теперь просто обязан спасать других, – спокойно пояснил мне мужчина.

–Я сожалею, что тебе пришлось пережить смерть близкого человека. Вы с мамой наверняка были очень близки? – сочувственно спросила я, когда наш автомобиль подъехал к автозаправке.

–Мы и сейчас с ней близки, – сухо ответил мужчина, и покинул салон автомобиля, чтобы расплатиться за залитый полный бак топлива.

Всё это время за нами следовал грузовик, в котором, по всей видимости, и находились еда, одежда и игрушки для сирот. Мне было странно всё это. Я прекрасно понимаю, что в нашей стране масса людей, которые отдают часть своих средств на благотворительность, и это в основном обеспеченные люди. Но тут я не понимала одного, почему он делает это сам. Ведь это может делать любой другой человек, тем более что у его благотворительной организацией «Рука помощи» есть управляющий, который должен заниматься этим самолично.

–А твой отец…– начала я, когда Михаил вернулся обратно в машину, – где он сейчас живёт?

–Я не знаю. Вернее не хочу знать, – печально улыбнулся он.

–У вас с ним сложные отношения?

–Нет. У нас просто нет абсолютно никаких отношений, – холодно ответил он, – я расскажу тебе об этом, но позже.

Автомобиль припарковался возле его офиса, и Михаил в спешке направился внутрь, как обычно ведя меня за собой за руку. Мы вошли в маленькую комнатку на том же этаже, где и находился его рабочий кабинет. В углу комнаты стоял маленький журнальный столик и два миниатюрных стула возле него, на каждом из них лежали объемные защитные чехлы для одежды. На стене, выкрашенной в жизнерадостный оранжевый цвет, висело огромное панно с детскими рисунками.

–Что это за комнатка? Ты держишь её для каких-то особенных переговоров? – поинтересовалась я.

–Да. Закрываюсь здесь от всех, когда хочу о чём-то подумать. Вот твой костюм, одевайся скорей, мы опаздываем.

–Откуда у тебя эти рисунки? – спросила я, указывая на панно.