Вот это сноб!

Женевьева, сощурившись, посмотрела на меня. Она была одета в кремовые брюки и темно-синюю шелковую свободную блузку. Это было женственно, дорого и стильно, но такого никогда не увидишь на десятке женщин в Верхнем Вест-Сайде.

– Это новый класс для нее. Раньше она занималась вечером по вторникам, пока ее отец… – Женевьева спохватилась и поправилась: – Пока Лиам занимался в тренажерном зале на другой стороне улицы. Последняя серия занятий закончилась несколько недель назад, и я подумала, что стоит перенести занятия на уик-энд, чтобы ей ничего не напоминало о привычном распорядке.

Грэм кивнул.

К нам подошла беременная женщина.

– Вы мама Хлои, верно?

– Да.

Руки женщины были сложены на огромном животе, и она протянула одну Женевьеве.

– Я мама Энн, меня зовут Кэтрин. Энн не перестает говорить о Хлое после предыдущего занятия. Я подумала, может быть, мы могли бы иногда встречаться, чтобы девочки общались.

– Конечно. Уверена, Хлое это понравится.

Грэм не отрывал глаз от стекла, следя за каждым движением дочки, но он повернулся, чтобы посмотреть на Кэтрин.

Та улыбнулась.

– Вы, должно быть, папа Хлои. Она ваша точная копия, правда?

Грэм застыл, глядя на Женевьеву.

Она отреагировала уклончиво:

– Кэтрин, это Грэм Морган.

Женщина протянула ему руку и посмотрела на меня, потому что теперь и я повернулась к ней.

– А вы няня?

Это вырвало Грэма из оцепенения. Он обнял меня за талию как собственник.

– Это Сорайя, моя девушка.

Грэм этого не заметил, но Женевьева встретилась со мной взглядом, и ее глаза весело засверкали. «Сучка».

Мы вышли на улицу до окончания занятий, чтобы не встретиться с Хлоей раньше времени, и сказали Женевьеве, что встретимся с ними в ресторане.

Приятно было вдохнуть прохладный воздух. Наконец я смогла дышать нормально.

– Я ей не нравлюсь.

– Женевьева ревнует. Она всегда была не уверена в своей внешности.

– Не уверена? Она же красавица!

Грэм остановился на тротуаре.

– Она привлекательна, разумеется. Но Женевьева обычная. В отличие от тебя. – Он потянулся ко мне и взял мое лицо в ладони. – Ты необыкновенная.

Он говорил совершенно серьезно, и то, как он посмотрел на меня, заставило поднявшие голову сомнения успокоиться.

Спустя пятнадцать минут Хлоя вприпрыжку вбежала в зал ресторана. Она не переодела свой костюм для танцев, и невозможно было не улыбнуться, глядя на нее. Остановившись на мгновение, пока Женевьева показывала ей наш столик, девочка буквально проскакала оставшееся расстояние. Грэм встал.

– Здравствуй, Хлоя! – Он улыбнулся ей и кивнул.

– Крекер! – Малышка присела и, подпрыгнув, высоко подняла руку, чтобы Грэм шлепнул ее по ладони. Девочка застала его врасплох, и он едва не промахнулся мимо ее маленькой пятерни. Сцена вышла комичная. Дать пять – это было так… не по-грэмовски.

Когда он снова сел, я наклонилась к нему:

– Крекер?

– Это как грэм-крекеры. Судя по всему, я получил прозвище.

– Как тебя зовут? – Хлоя вскарабкалась на стул и уселась на колени. Она сидела напротив меня.

– Меня зовут Сорайя. Рада познакомиться с тобой, Хлоя.

– Сорайя?

– Правильно. – Первая попытка.

– Мне нравятся твои волосы. Мамочка, я хочу сделать такое с моими волосами.

Женевьева взяла меню:

– Я так не думаю.

– Ты жена Грэма?

– Нет.

– Ты его…

Женевьева снова прервала свою любопытную дочку.

– Сорайя – друг Грэма, моя дорогая. А теперь почему бы тебе не сесть на стул так, как полагается?

Хлоя пожала плечами:

– Но мне нравится сидеть на коленках. Мне так удобнее до всего дотягиваться.

– Сядь. Если тебе что-то нужно и ты не можешь дотянуться, я передам тебе это.

Девочка надулась, но опустила попку на сиденье.

– Ты помнишь, как мы пришли сюда после того, как получили счет Донована? – Женевьева обратилась к Грэму.

– Нет, – быстро ответил он. Было ясно, что он помнит, но пытается отвлечь ее от этой темы.

Опустив глаза в меню, Женевьева широко улыбнулась.

– Очень плохо. Но я уверена, что ты помнишь продолжение этого вечера.

– Крекер, что ты будешь есть?

– Я пока не знаю, Хлоя, а ты что будешь?

Она сморщила маленькое личико и в глубоком раздумье прижала указательный палец к носу.

– Горячий шоколад со льдом.

– Ты, вероятно, была здесь раньше?

– Я всегда приходила сюда с папочкой после танцев. – Хлоя погрустнела. Следующий вопрос она адресовала мне: – Ты тоже знала моего папу, Сорайя?

– Гмм…

Под столом Грэм положил ладонь мне на колено и ответил вместо меня:

– Она не встречалась с твоим папой, Хлоя.

– Знаешь, что папа заказывал каждую неделю?

– Что же?

Девочка сморщила нос, как будто почувствовала запах.

– Кофе.

Грэм опустил свое меню. Он еще не успел заглянуть в него.

– Я буду то же, что и ты, Хлоя.

Она улыбнулась так широко, что я могла бы сосчитать все ее маленькие белые зубки. Когда к нашему столику подошел официант, чтобы принять заказ, я тоже заказала горячий шоколад со льдом. Женевьева ограничилась кофе. Официант оставил Хлое банку с цветными карандашами и бумажное детское меню для раскрашивания. Она немедленно принялась за работу.

– Какой твой любимый цвет, Крекер?

– Голубой. – Глаза Грэма сузились, когда он посмотрел на кончики моих волос. – А твой?