Восточный пакт

- Мы сейчас выходим на улицу, и идем в сторону Кржижановского, по дворам, - говоря прямо в ухо, начал я инструктироваться Ндабанинга. - В третьей арке будет бордель, Гранд-Бальмонт. Заходишь туда, снимаешь люкс, говоришь, что несешь даму для господина, который прибудет позже. Держи деньги, - достал я из кармана куртки горсть монет.

Даже на беглый взгляд переданного металла было достаточно для того, чтобы снять три люкса в борделе, только претендующем на люксовость. Но, несмотря на свое нахождение в самой клоаке нижнего города, пользующегося некоторой популярностью – именно сюда стремились те, кто хотел гарантированно сохранить инкогнито.

- Ты понял? – я чуть отстранился и посмотрел в глаза Ндабанингу.

- Понял, бро, понял, - активно закивал Вася, демонстрируя полную лояльность.

- Сдачу оставь себе. В джакузи есть окно, через него можешь выйти из борделя. Положи только даму аккуратно на кровать. Если хочешь еще тысячу кредитов, подожди рядом, через час за ней придут мои люди. Понял?

- Понял, бро, понял, - не соригинальничал с ответом Вася. – Подожду, брат, подожду, - добавил он чуть погодя, с опозданием осознав, о чем вообще шла речь.

- Все, выходи первый. Охране если что скажешь, что цыпу на радугу несешь. Можешь монету дать, чтобы не приставали.

- Понял, бро, все сделаю, - опережая, вновь закивал головой так неожиданно и для меня, и для себя оказавшийся в роли случайного попутчика молодой гангстер.

- Вперед. Я пойду за тобой, буду наблюдать, пока не зайдешь в Гранд-Бальмонт.

- Понял, бро, все будет супер! – закивал Вася, забирая Анжелу с раковины.

Подождав мгновенье дальнейших указаний, он с высоко поднятым подбородком - входя в роль, закинул на плечо Анжелу. Понес ее прочь уже глядя соколом, двигаясь с гордостью - как первобытный человек заходил с трофейной женщиной к себе в пещеру.

На выходе из туалета Вася вспугнул заходящую стайку визгливых девиц, которые возмущенно загалдели ему вслед, а после уже включили пронзительный звук при виде меня. Недолго думая, я подхватил под руку как раз закончившую свои дела проститутку с ядовито-синими волосами, и вместе с ней вышел в коридор.

На улице у главного входа собралась толпа человек в сто, рассредоточившись по тротуарам и проезжей части. Здесь всегда так – именно поэтому я заходил через черный ход, и именно поэтому мы сейчас выходим здесь.

Ндабанинга покинул клуб без проблем – ясно по виду, нашел паренек свое счастье и домой несет, аж пригибается под тяжестью. Следом вышел я с проституткой, которой было вообще все поровну – она двигалась как робот, без тени сознательной мысли. Мда, живая кома – такой себе наркотик, не понимаю вообще смысл его потреблять.

Следить за Васей не стал – сейчас каждая секунда на счету. Начинается лотерея – успею я до площади трех дураков, пока идущие следом ищейки смогут отследить наш путь по Гармонии, или нет. Ндабанинга, ошеломленный расправой со своей стаей, Сандро и охранником, люкс точно снимет – или я совсем не разбираюсь в людях. А дальше уже вопрос - повезет не повезет, успею не успею.

Оставив убитую веществами проститутку за углом в тесном проулке, сунул ей в тугие трусы серебряную монетку. Осмотревшись и сориентировавшись, я побежал по темным улочкам, параллельно проспекту Кржижановского. Преодолеть мне предстояло километра два, вроде бы немного. Но, во-первых, это надо было сделать быстро, а во-вторых, постаравшись передвигаться незаметно.

До площади трех дураков добрался через десять минут. Как раз к моему появлению затянувшие небо облака исчезли и свет почти полной, убывающей луны залил призрачным серебряным сиянием пространство когда-то красивого сквера с монументом в центре. Затаившись на углу здания, первый этаж которого был превращен в бомжатник, я внимательно обозревал площадь.

Как Фридман даст знать о себе?

Несколько минут присматривался к окрестностям, не замечая даже намека. В этот момент с другой стороны сквера показался приметный внедорожник на высоких офф-роад колесах. Я только чертыхнулся мысленно – этих тут еще не хватало! На капоте темной массивной машины был белым намалеван рубленый одноглавый орел, под раскинутыми крыльями которого готической вязью шла надпись «Wolność».

Местные польские праворадикалы, любовно пестуемые республиканской партией, и при нужде используемые. Напрочь отмороженные, исповедующие идеологию почвы и крови боевики, которых опасались в Южных почти все. Очень опасные ребята, надо от них держаться подальше.

Внедорожник боевиков Свободы, сминая мусор и остатки кустов на газоне ехал так, словно дорожки и вообще никаких правил для него не существовало. Катил медленно и не торопясь, периодически притормаживая.

Неожиданно я обратил внимание на крупную, намалеванную совсем недавно от руки во всю дверь звезду Давида. Рисовали густой струей из баллончика, вон аж потеки белой краски заметны. А снизу подпись, кстати, сейчас практически незаметная, потому что выполнена красной краской. На фоне синего цвета кузова надпись практически не видна, лишь алыми пятнами заметно кое-где касаясь звезды Давида.