Восточный край

Решил подождать, пока внутри все успокоится, потому что не уверен, что в ходе обмена мнениями с помощью мыслеречи Надежда не услышит совершенно ненужных ей обрывков информации.

«Альбин, ты здесь?» — мысленно спросил я.

«Конечно, шеф. Я теперь живу у вас в голове, напоминаю на всякий случай».

«Ах да, как я мог забыть. Как ты думаешь, если в ходе мыслеречи не я, а ты обратишься к Надежде, она тебя услышит?»

«Я не знаю, шеф. Думаю да, но надо пробовать».

«Пока не надо».

«Как скажете, шеф».

— Пристегнись, — вдруг тронула меня за руку Надежда.

— Что?

— Пристегнись говорю, мы взлетаем уже.

— А, да? Я как-то и не заметил.

Ну, полетели.

Глава 5

В самолете, когда взлетели и все внутри меня успокоилось, поговорить тоже не получилось. Надежда просто взяла и заснула, предварительно попросив не будить ее для обеда. Проспала весь полет — чуть больше шести часов и проснулась только перед посадкой.

Ее кавайная светлость весьма няшно потягивалась, отходя после сна. Она молчала, я пока ничего не спрашивал. Все больше смотрел в иллюминатор — интересно было. Не уверен, что был в Австралии в прошлой жизни, почти никакого отклика личных воспоминаний. Но про Дарвин слышал, вроде небольшой совсем город.

Кругозор в плане географии у меня довольно широк, и я знал, что крупных городов в Австралии немного. Сидней, Мельбурн и еще один — забыл, как называется, что-то на «Т» вроде. В столице же — в Канберре, даже миллиона населения нет. Кроме этого, про Австралию в памяти обнаружилось не так много. Вроде бы типичный пейзаж — пустынная местность, где собака динго дерется с кенгуру за остатки выброшенной на берег акулы. Еще вспомнил, что в Австралии не очень приветливая флора и фауна, где почти все что ходит, летает или ползает как правило хочет тебя убить. Странные какие-то представления, похоже на набор стереотипов — как Россию представляют заснеженной и с медведями на улице.

И то, что я сейчас видел, совершенно не укладывалось в мои знания об Австралии: заходя на посадку мы летели вдоль берега, и в иллюминаторе под крылом проплывал сейчас самый настоящий густонаселенный мегаполис.

Вдоль зеленого берега высились самые разные высотные здания, поражающие воображение высотой и архитектурными решениями. Нечто подобное я видел в Гонконге — мелькнуло одно из озарений личной глубинной памяти. Но именно что подобное: такого, как например вот этот белый комплекс, точно никогда не видел — привлекли мое внимание сразу три башни, которые возносились к небу завиваясь спиралью и выглядели как огромные переплетающиеся деревья. Свободное пространство между ними было соединено многочисленными переходами, а на самом верху располагалась многоуровневая крыша с зеленым садом.

Мы как раз пролетали над этим комплексом, так что я мог его рассмотреть. Общая белая крыша трех небоскребов сделана в форме идеального круга, а зеленый сад на ней раскинулся в форме угловатого трилистника с точкой в центре — почти как знак радиационной опасности в моем мире.

«Альбин, это что такое?»

«Это филиал „Северная территория“ корпорации Ncr.com, в просторечии Некромикон».

«Чем они занимаются?»

«Некромикон монополист в производстве питательных смесей и сублиматов, входящих в продуктовые наборы, положенные получателям безусловного базового дохода».

— Это ведь здание корпорации Некромикон? — повернулся я к Надежде, используя повод начать разговор.

— Да, морковка, — ответила Надежда, глянув в иллюминатор и при этом весьма изящно сдержала зевок.

— Почему морковка? — удивился я.

Как-то не ассоциировалось у меня слово Некромикон с морковкой. Скорее склеп представишь с поднимающимися от вечного сна скелетами, а никак не оранжевый овощ.

— Лет пятнадцать назад в ООН приняли обязательную к выполнению резолюцию о гарантированном проценте натуральных продуктов в безусловном базовом наборе. Некромикон кормит половину мира и корпорация, выполняя резолюцию тогда пришла в Египет, засеяв огромные площади морковкой. Никто же не требовал разнообразия натурального продукта в пакете с сублиматами. Потому и морковка.

С морковкой стало понятно, но услышанное «монополист» и «кормит половину мира» как-то не стыковывались.

— А кто кормит вторую половину?

— Вторая половина мира себе на еду зарабатывает и кормит себя сама.

Ах да, социальный рейтинг, безусловный базовый доход — забыл как-то, что в мир киберфеодализма попал. Небоскреб Некромикона между тем исчез из поля зрения, а по берегу потянулись нескончаемые кварталы однотипных высоток-человейников в виде одинаковых серых коробок.

— Мы вообще скоро садиться будем? — вдруг сладко зевая, недовольно произнесла ее кавайная светлость. Неожиданно она вдруг облокотилась на меня, прильнув к плечу и выглядывая в иллюминатор.

— Скоро, — протянула она, видно узнав местность.