Восточный конвой

Сейчас не время было размышлять об этом. Обстановка изменялась с каждой секундой, и надо было быстро принимать решения и выполнять их. Но еще неясно было, что предпримет конвой, оказавшись в непосредственной опасности захвата. Однако так ли важно для Базы, произойдет взрыв с выбросом радиоактивных материалов несколькими десятками километров ближе или дальше от границы? Так или иначе, тут была уже российская территория… Для жителей этих мест, разумеется, это небезразлично, но кто и когда считался с мнением жителей? К тому же — чужой и не очень дружественной страны?

Шум все приближался; шум, какой неизбежно издают открыто наступающие части. Гул моторов. Треск подминаемых кустов. Громко отдаваемые команды. А вот уже и первые выстрелы раздались. Пока, надо полагать, не прицельные, не на поражение, а для психического воздействия: пули свистели где-то высоко. Но это могло означать, что до настоящей схватки остаются считанные секунды. Конечно, никакой схватки не будет, если конвой побежит, а обслуга рассеется в лесу так же мгновенно и неслышно, как из него возникла. Не прольется кровь и в том случае, если атакованные поднимут руки, не пытаясь применить оружие. Люди, в этом Милов был совершенно уверен, избрали бы один из этих двух вариантов. Ну, а технеты?..

Так или иначе, он выпростал из зажимов на потолке автомат. Примкнул магазин. Мало ли что может случиться…

Мимо него пробежал старшина. Остановился на мгновение:

— Ты готов?

Милов не стал спрашивать — к чему надо было приготовиться. Если бы речь шла об отступлении, старшина приказал бы сесть за руль. Этого не было сказано. Технетский вариант…

И все же он воспользовался этими секундами:

— Старшина! Надо уезжать. Тот глянул яростными глазами:

— Технеты не побегут перед этими… Давно мы не дрались с ними. Пришла наконец пора…

— Нас перебьют!

— Их не так уж много. И мы лучше стреляем.

— Они будут стрелять по машинам. Все разнесет, никто не уцелеет! Ты ведь знаешь сам…

— Наплевать! — бросил старшина перед тем, как бежать дальше, к остальным машинам. — Бери побольше патронов! И — вперед, — он махнул рукой, указывая направление, — в цепь! Сейчас веселая жизнь начнется, парень! Мы им покажем — за все, что было…

Он вдруг исчез из глаз: ракеты в небе наконец догорели, тяжело упала мгла. Только слышалось чавканье шагов по сырой земле. Судя по действиям технетов, у них заранее, быть может, с начала существования этого окна, была разработана система обороны — может быть, и позиции подготовлены. Бой может оказаться продолжительным. И с каждой минутой будет все увеличиваться возможность уничтожения груза теми, кто может послать радиокоманду на взрыв всех машин вместе с их неприятным содержимым. И с еще менее приятными последствиями.

«Ну что же, — решил Милов. — Придется-таки играть по моему сценарию. По моему, к сожалению, совершенно не разработанному. Специалист, ты почему-то не учел одного: это же не люди все-таки, а технеты. Не столь уважительно относящиеся к жизни — любой, в том числе и своей собственной. И там, где люди предпочли бы отступить, технеты идут в атаку. Очертя голову. Бесхитростно. Однако, может быть, вовсе не бессмысленно. Значит, надо спасать ракеты от взрыва — и спасаться самим. Незамедлительно. Пока пули летают еще где-то в верхних лесных этажах. Ну ладно — нажмем на свои рычаги…»

Снова обвалом посветлело: вспыхнули новые ракеты. Милов, изготовив на всякий случай автомат, широко зашагал вдоль машин. Кабины их опустели; водители, вооруженные и веселые, были уже где-то на пути к лесу. Милов покосился вправо вверх — туда, где, сейчас не заметная в темноте, возвышалась макушка релейной линии, давно уже не использовавшейся. Наверное, оттуда нужно было ожидать импульса, который поднимет на воздух все машины — и «сех, кто окажется вблизи. Его самого, в частности. Но не только его одного.

Он миновал третью машину. «Болото, — думал он. — Конечно, дичайший риск — лезть в болото без надежного проводника. Но проводники сейчас все — там, готовятся к бою: Единственный, кто остался здесь и кто если и не рулил через трясину, то хотя бы наблюдал за ее форсированием — это я сам. Но за рулем мне этой дороги не осилить. Единственное, что я смогу, — это идти перед колонной, по пояс в воде, нащупывая дорогу. Иначе мы все утопим. А этого делать нельзя. Потому что те, кто построил дорогу, смогут и вытащить из болота если не машины, то хотя бы груз. Или взорвут его прямо так. Им-то все равно — было бы побольше шума».

Он поравнялся с последней машиной — пятой, той, что нагнала их в Лесном поселке. Кабина тоже казалась пустой, но Милова это не обмануло. Проходя, он лишь стукнул в дверцу и протрусил дальше, вдоль прицепа. Остановился перед торцовой его дверью. Стукнул в дверь прикладом. Окликнул по-английски:

— Командир, вы в порядке?

В ответ дверь распахнулась — мгновенно, словно внутри только и ждали его прихода. Да, собственно, так оно и было.

— Все олл-райт, — проговорил сверху тренер команды. — Что надо делать? Мы готовы.

— Всем вылезать!