Восточный конвой

- Безусловно, они, кто же еще... Ну что же, вы поступили правильно. Итак, вы теперь - на головной машине? Но это не означает, что вам придется крутить баранку в одиночестве. Я привез вам попутчика.

Милов нахмурился:

- Кто он?

- Представитель покупателя. Правда, груз они примут только в порту. Но сопровождать его хотят прямо отсюда. Я не видел причин отказать. Ну, все как будто бы ясно?

- За исключением моего билета, - серьезно проговорил Милов.

- Что вы имеете в виду?

- Ваше обещание: как только груз уходит - я свободен, но мне нужно будет еще и выехать отсюда...

- Признаюсь, я бы с удовольствием оставил вас у себя, Милов. Но... понимаю, понимаю. И предлагаю вам самый простой вариант: вы уедете на том же пароходе, что и груз.

- Я хочу попасть домой, а не куда-нибудь в другое полушарие.

- Вы и попадете - потом. В порту я дам вам все: нужные документы, билеты, деньги - не думайте, что я забыл о вашем вознаграждении.

- Я этого и не думал. Итак, где же мой пассажир?

- Сейчас я вас познакомлю. Но только не засиживайтесь здесь. Быстрее, друг мой, быстрее!

- Я тронусь через пятнадцать минут после того, как пойдет ваша колонна. Тогда оттуда, из засады, звук наших моторов не услышат, если даже обойдется без стрельбы.

- Разумно, - кивнул Орланз. - Но уж потом - без остановок. Очень прошу вас.

- Это и в моих интересах, - сказал Милов.

2

(7 часов до)

Тронулись, как договорились. Пассажир (смуглый мужчина лет тридцати с иссиня-черными волосами и усами) расположился на правом сиденье, объемистую сумку, что была у него с собой, уместил в ногах. Глянул на Милова, как бы оценивая его возможности.

- Салом алейкюм...

"Ах, вот, значит, как", - подумал Милов прежде,

чем ответить:

- Ва-алейкюм салом...

Пассажир дружелюбно улыбнулся. Милов же запустил мотор и тронулся, выруливая со стоянки.

- Бисмилля рахмон, рахим... - пробормотал пассажир. Милов включил вторую передачу и мягко отпустил сцепление.

До Северного шоссе добирались полчаса, меньше, чем получалось по прикидке Милова. Неширокая грунтовая дорога была тут хорошо ухожена, выглажена грейдером - чувствовалось, что за порядком здесь следили. Ехать удавалось без особого труда даже не весьма опытному Милову: движение было умеренным, да и водители, и встречные, и обгоняющие, вели себя прилично. Но зато на магистрали почти сразу начались осложнения.

Собственно, отзвуки перестрелки, докатившиеся до них с Южного шоссе, когда они только выезжали на северную магистраль, назвать осложнением нельзя было; звуки несли только информацию о том, что вторая колонна все-таки ввязалась в схватку с засадой, и конвой пока что мог спокойно продолжать путь.

По шоссе проехали неполных тридцать километров, когда увидели две машины под откосом - "БМВ" и дорогой "мерседес". Сперва Милову показалось, что обычное на дороге дело обошлось без жертв. "Ну, - подумал он мельком, и слава Богу, начинаешь верить, что и сам доберешься благополучно..." И тут же насторожился: судя по расположению машин, столкновения не произошло выглядело так, словно на обеих ехавших, похоже, навстречу друг другу, водители разом потеряли управление - и автомобили кувыркнулись под откос; но не в разные стороны от полотна, что было бы естественным, если бы ездоки отворачивали одновременно, стремясь избежать удара, и не справились с рулем на большой скорости - здесь скорее одна из машин стремилась съехать с дороги, сделать петлю, объезд, другая же старалась помешать ей, даже подставив собственный бок; но ни одна, ни другая не закончили начатого маневра. Кроме того, не было людей, которые, уцелев, начинают в таких случаях увлеченно выяснять отношения в ожидании дорожной полиции или, напротив, спешат решить возникшие проблемы до ее прибытия. Редо и сейчас не было видно, как и ремсов. Одним словом, что-то тут обстояло не так, как можно было ожидать.

Милов плавно остановил конвой метрах в пятидесяти. Хотел уже отворить дверцу, чтобы выйти и осмотреться там, на месте. Спутник удержал его за плечо и покачал головой.

- Опасно, - сказал он по-английски с резкой гортанной интонацией. Сначала посмотрим отсюда.