Насколько мне известно, первым вопросом, вынесенным на голосование ООН (или все еще Стокгольмской мирной конферениции?) было, считать ли страны, бывшие членами Еврорейха — Францию, Бельгию, Данию, Норвегию и Голландию — жертвами агрессии, или виновными в ней? Если с последними двумя из перечисленных все было ясно, так как их законные монархи и правительства продолжали функционировать в эмиграции, пребывая в состоянии войны с Германией, а следовательно, никак не могли нести ответственность за преступления коллаборционистов, то по прочим развернулись ожесточенные дебаты. С прискорбием замечу, что если поначалу и правительство Эттли было полно решимости получить с французов полную компенсацию британских военных расходов (невероятно, но русские смотрели на это благосклонно), то затем под американским нажимом эта позиция была значительно смягчена — возмещение затрат Британии на собственно освобождение французской территории в 1944 году, и право доступа на рынки перечисленных стран английского капитала и товаров, "столь же свободно, как и США", было недопустимо малым призом за почти пять лет войны! Теперь же вся британская надежда на возмещение убытков от этой проклятой войны (где это видано, чтобы Англия, воюя, или даже не воюя сама, не получила в итоге прибыль?), была связана с условиями мира на дальневосточном театре.
Я держал флаг на линкоре "Энсон". В ордере еще шли линкор "Хоув", новейшие авианосцы "Колоссус" и "Видженс", крейсера "Кумберленд", "Диадем", "Блэк Принс", "Беллона", двадцать самых новых эсминцев типа "Кассандра", возглавляемых "Бафлером", кораблем принципиально нового типа "Бэттл". Французы были представлены крейсерами "Кольбер" и "Фош" под флагом контр — адмирала Мальгузу — этот галл, истинный аристократ по манерам, прославился тем, что возглавил восстание на французском флоте, во время морского сражения в Средиземном море, уведя свои корабли из-под немецкого командования, он очень сокрушался, что в той битве "эти русские варвары" самым подлым образом захватили его флагман, линкор "Страсбург", и не желают возвращать!
— Простите, мсье, так вы там с русскими воевали? С нашим союзником?
— Мы сражались за честь и свободу нашей милой Франции, против германских поработителей! Которые заставляли нас воевать за свой проклятый Еврорейх — у меня на мостике был немецкий кригс — комиссар, с автоматчиками — эсэсовцами. Они убили бы любого, кто посмел не исполнить приказ!
— Насколько велик был ваш флот в том сражении?
— Все, что на тот момент имела Франция! Линкор "Страсбург", крейсера "Алжир", "Дюпле", "Фош", "Кольбер", восемь суперэсминцев "Ле Харди", десять эсминцев и миноносцев более старого типа. И немецкий линкор "Шарнхорст" под командой самого адмирала Кранке, заместителя великого Тиле!
— А какие силы были у русских?
— Один легкий крейсер, четыре эсминца. И Полярный Ужас внизу — но мы поняли это слишком поздно. Когда наши корабли стали взрываться и тонуть. В суматохе, нам удалось перебить немцев на борту, и взять курс на Бизерту. Но "Страсбург", получивший несколько торпедных попаданий, принужден был спустить флаг и был после утащен в Специю подошедшим русско — итальянским флотом. (
Француз сразу стал мне неинтересен — с его стороны было бестактностью напоминать о судьбе "Мэнксмена", захваченного немцами в Гибралтаре в мае сорок третьего. И что характерно, он умолчал об "Алжире", лучшем из крейсеров, которым заинтересовалось наше Адмиралтейство. Но представлял интерес его рассказ о "Полярном ужасе", русском подводном линкоре, способном в одиночку уничтожить целый флот. Хотя, если чисто гипотетически представить, к примеру, немецкую подводную лодку "тип IX", попавшую во времена испано — американской или русско — японской войны — а ведь этот проект (или что-то сравнимое) вполне мог быть реализован на том уровне науки и техники? Так что можно быть уверенным, очень скоро эскадры таких суперподлодок появятся во флотах всех Держав.