Восточный фронт

Нам не понять Россию, еще больше, чем гайдзинам, Японию! Сам Енаи, курируя разведку Флота, не однажды убеждался, что судить об СССР по рассказам эмигрантов, уехавших в революцию, нельзя, изменения были намного больше, чем страна Ямато до эпохи Мейдзи и после нее! Чтоб ты жил в эпоху перемен — в Китае, да и в Японии, перемены воспринимают как катаклизм, с которым надо смириться и как-то пережить, если уж нельзя избежать. Это проклятие западных гайдзинов, жизнь как гонка — да, это иногда полезно, хотя бы в плане нового вооружения и методов войны, но мир, где постоянно меняются ориентиры, это подлинный ад! В сравнении с этим, природные катаклизмы переносятся намного легче, это уже давняя, привычная беда, не меняющая мировоззрение. А русские выглядят по-особому даже на этом фоне — страшно представить страну, где каждый новый правитель выбирает совершенно новый Путь и новую Веру, и принуждает к тому всех подданных под страхом смерти!

Это кажется невероятным для японца, привыкшего, что Вера одна — за Императора, Тэнно Хэнку Банзай! Бусидо, Кодекс самурая, неизменный уже много веков, во всех смутах, для всех воюющих сторон, требовал верности своему полководцу, дайме — но не включал в себя клятвы Императору и стране Ямато, это было ясно и так! Но Енаи, когда был в русской Сибири, представителем Японии при правительстве Колчака, видел сам, как поначалу полки прежней, Императорской России, отважно и успешно шли вперед, одними штыками разгоняя красную сволочь. Казалось, что уже близко триумфальное вступление в Москву и Петербург, и восстановление законной власти. Но если Белая Армия шла в бой из верности своим командирам, таким как сам Колчак, Каппель, Пепеляев, а эта верность уменьшалась с гибелью ветеранов, то красные растили Идею, заставляющую идти в бой, не жалея себя — в Японии такое могло бы быть, если бы монгольское вторжение состоялось, не уничтоженное Божественным Тайфуном. И красная Идея оказалась сильнее верности белым "дайме", фронт неудержимо покатился назад, целые полки переходили к красным, или поголовно дезертировали, в лесах возникали целые армии партизан. И напрасно Колчак приказывал сжигать целые деревни вместе с жителями, или ставить приговоренных к смерти ледяными верстовыми столбами, или приколачивать за руки и за ноги к шпалам и пускать поезд — жестокость вызывала не покорность, а ненависть и жажду мстить, потому что того, кто воюет за Идею, нельзя запугать, а можно лишь убить.

Теперешний же Правитель, Сталин, еще более суров, жесток и беспощаден. Ту веру, "за мировую революцию", ради которой его народ шел на смерть — успел объявить враждебной, наказуемой смертью же. А что будет, когда этот Вождь умрет? Русские удивляются, как можно жить в стране, которую регулярно трясет? А японцы не могут понять, как можно жить в стране, так же регулярно меняющей Идею — когда то, за вчера ты должен был идти умирать, завтра объявляют ложью. И теперь русские хотят и нас так же заставить жить? Да, победитель может заботиться о сытости побежденных, зачем ему морить голодом уже своих вассалов? Но ни один победитель не потерпит, чтобы его вассалы верили в иное, чем он.

Потому — выбор Японии ясен. Американские гайдзины — хотя бы более просты и понятны. Может быть этот выбор и ошибочен — но когда под ногами разверзается пропасть, надо не смотреть в нее, а делать то, что должно самураю. Мы подпишем Договор — а что будет лет через двадцать (вряд ли новая Великая Война придет раньше), это в руках богов! Которые держат в руках судьбу страны Ямато, и забирают к себе на небо всех достойных.

А если в это не верить — то не надо и жить!

Герцог Луис Маунтбеттен, вице-король Индии.

Волею нашего короля Георга, и Объединенных Наций, мне было поручено принять капитуляцию Японии, положив наконец завершение этой слишком затянувшейся войне.

Видит господь, я не стремился к этой чести — мне хватало забот на своем посту. К июлю 1945, Индия и Бирма были полностью очищены от японцев, Сиам поспешил выйти из войны, объявив о своем "нейтралитете", фронт проходил по диким джунглям Малайи. Главными задачами было, взятие Сингапура, и восстановление порядка на освобожденных территориях. Причем второе отнимало даже больше сил и ресурсов — при том, что Британия, к сожалению, была далеко не та, что прежде. Мы могли рассчитывать на эффективную военно-промышленную базу лишь западных районов Индии, не затронутых японским вторжением. На остальной же территории, проблема была даже не в разрушении фабрик и железных дорог — восстановление порядка было большей трудностью.