Восточный фронт

В это время, в двух милях к вест — зюйд — весту, командир лодки Щ-108 прилип к перископу, кляня "японца", так некстати сменившего курс. Впервые выходя в реальную атаку, он страстно хотел победы. Во славу Родины и Сталина — а то особисты уже душу вынули, из всего экипажа, выясняя, кто был дружен с изменником, диверсантом и японским шпионом со злополучной Щ-139, или с кем-то из той команды, кто и как часто бывал там на борту, слышал об антисоветских разговорах, и если да, то отчего не доложил? И смотрели, как уже на врагов народа — так, что даже не знаешь, выйдешь ты с того допроса, или уже в тюрьму? А какой к черту заговор — ясно ведь, что если рвануло бы, мало не показалось бы всем! В море же, тем более, какая диверсия — со смертью в обнимку ходим, если тонуть, так всем! И за что новый комфлота так взъелся на огороды — жрать-то надо, а пайка не хватало, особенно до Победы. Также, картошка обменным фондом была — иначе на морзаводе хрен что тебе сделают, качественно и быстро! Ну а выпить иногда, так что делать, коль соцкультбыта нет, люди просто звереют? Нет, в море легче — особенно если с победой вернуться, или с двумя, с тремя! К конвою прорываться, понятно, дело очень трудное и опасное — на старой "щуке", вошедшей в строй двенадцать лет назад! Полный ход над водой едва достигал одиннадцати узлов, вместо паспортных 14, дальше начинались опасные вибрации валов дизелей. Из-за перегрева аккумуляторов, электромоторы также не развивали полной мощности, и могли держать предельные обороты лишь полчаса. Предельную глубину погружения пришлось ограничить в 50 м, вместо проектных 90, причем на сорока часто заклинивало носовые горизонтальные рули, а при подходе к пятидесяти, и кормовые; перископ вжимало давлением в дно шахты. Неудачной была система воздуха высокого давления, самопроизвольно стравливавшая воздух из целых секций баллонов. Очень высокой была шумность и вибрация механизмов. И при полном заряде батареи, дальность полным подводным ходом составляла всего 9 миль при скорости 8,5 узла — причем в два этапа: полчаса, затем время остыть аккумуляторам, и снова полчаса![49] Отчасти все это было следствием изношенности, отчасти неудачей проекта: тогда казалось, что главное, это построить флот, в большом числе и быстрее! Те же "Щуки" поздних серий были гораздо совершеннее, конструктора ведь тоже учились. Но и "старушки" должны были оставаться в строю, в ожидании японской агрессии. И вот, этот час настал!

На борту Щ-108 было получено оповещение по флоту. Но командир, увидев указание квадратов моря, просмотрел бегло и отложил в сторону: район лежал в стороне, а значит, происходящее там не имело для его корабля никакого значения. Он не знал, что из-за навигационной ошибки, Щ-108 сильно отклонилась к северо-востоку. И никогда не видел "двадцать первых" лодок (мелочь, упущенная штабом флота — альбом с силуэтами кораблей на старые лодки не попал). Зато знал твердо — то, что он видит, советскому флоту принадлежать не может!

Отвернул, япошка? Ну ничего, может мы его еще достанем! Не попадем, так напугаем… а может, и попадем? Что мы теряем — и что он нам может сделать после, мы же под водой?

— Лево руля! — приказал Видяев. Ход и так полный. Чудо что на посту ГАС что-то расслышали — хотя, мы не эсминец, у нас винты так не шумят. А аппаратура у фрицев отличная, надо им должное отдать. И кто же это там под водой затаился? По флоту оповещение, что мы идем, да и силуэт у "немок" характерный, без пушек на палубе, но с очень крупной рубкой, ни с чем не спутаешь! Летуны наши уже дважды нас облетали, приветливо крыльями качая. А наших лодок, по диспозиции, тут быть не должно! Радио в штаб — обнаружена подводная лодка, координаты! И запрос — могут ли наши быть тут?

— Торпеды! Пеленг 252!

Срочное погружение! Если акустик с дистанцией не ошибся, то две мили, это полторы минуты, даже для японских "длинных копий"! Балласт в носовые, кормовые, дизеля стоп, воздуховоды перекрыть, запуск моторам. Сигнальщики верхней вахты в люк проваливаются — командир должен уйти вниз последним, лично убедившись что наверху никого. Балласт в среднюю — приказ еще до того, как окончательно задраен верхний рубочный люк. Все действия экипажа доведены до автоматизма, на многочисленных тренировках, с секундомером — на учениях мы полностью уходили под воду за двадцать секунд! Теперь моторам полный, рули на погружение. Нет у японцев самонаводящихся — не достанут они нас под водой!

Н-4 была уже на глубине тридцать, когда торпеды прошумели выше и чуть в стороне. Теперь наш черед! Показать, что Лазарев не ошибся, в завершение "командирских курсов" всем объявив:

— Сейчас вы — лучшие подводники мира. Наиболее подготовленные и на самых лучших лодках. Знаете и умеете то, что пока еще никому не известно. Так не подведите же доверие Партии и советского народа!