Восставший из ада. Ночной народ

Она повернулась к двери, и оказалось, что он там, загораживает выход. Буквально несколько минут прошло с тех пор, как она видела Фрэнка, склонившегося над трупом. За это короткое время он преобразился до неузнаваемости. Там, где раньше виднелись сморщенные хрящи, теперь показались не до конца созревшие мускулы; заново прорисовалась карта артерий и вен; они пульсировали от украденной жизни. На голом шаре головы даже пробился клок волос, пусть и несколько преждевременно из-за отсутствия кожи.

Все это совершенно не украсило Фрэнка. Скорее, сделало его еще отвратительнее. Раньше в нем едва ли можно было разглядеть хоть что-то узнаваемое, теперь же повсюду бросались в глаза обрывки человечности, лишь сильнее оттеняя катастрофическую природу его увечий.

А потом стало еще хуже. Он заговорил, и голос его совершенно точно принадлежал Фрэнку. Все прерывистые слоги исчезли.

– Я чувствую боль.

Глаза с наполовину отросшими веками, без бровей, следили за каждым ее движением. Джулия попыталась скрыть тошноту, подступающую к горлу, но понимала, что получилось довольно плохо.

– У меня снова работают нервы, – рассказал он ей, – им больно.

– И как я могу тебе помочь?

– Не знаю… может, забинтовать?

– Забинтовать?

– Да, помоги мне сделать перевязку.

– Ну, если ты так хочешь.

– Но мне нужно больше, Джулия. Мне нужно еще одно тело.

– Еще одно? – спросила она. Когда же все это кончится?

– А что терять-то? – ответил он, сделав шаг ей навстречу. От неожиданной близости она сильно встревожилась. Увидев страх на ее лице, Фрэнк остановился.

– Скоро я снова стану целым… – пообещал он, – и когда это произойдет…

– Мне лучше прибраться, – Джулия не могла смотреть на него.

– И когда это произойдет, милая Джулия…

– Скоро вернется Рори.

– Рори! – Фрэнк чуть ли не сплюнул. – Мой дражайший братец! Боже, да как ты могла выйти замуж за такого олуха?

Она вдруг почувствовала, как ее скрутила злость:

– Я любила его, – но, секунду поразмыслив, Джулия поправила себя: – Я думала, что любила его.

Фрэнк засмеялся, и от хохота его ужасное состояние стало еще очевиднее.

– Да как ты могла в это поверить? Он же слизняк. И всегда таким был. Никакой тяги к приключениям.

– В отличие от тебя.

– В отличие от меня.

Джулия посмотрела на пол; между ними лежала рука мертвеца. На секунду Джулию захлестнула волна отвращения к себе. Все, что она сделала, все, о чем мечтала последние несколько дней, вернулось в тот же миг: череда искушений, закончившихся гибелью, – и все ради вот этой смерти, которая, как она истово надеялась, закончится искушением. Джулия подумала, что, как и Фрэнк, проклята; какая бы отвратительная цель не зарождалась в его разуме, через минуту увещеванием или трепетом она проникала и в нее.

Что ж… все было решено.

– Исцели меня, – прошептал он. Жесткость исчезла из голоса Фрэнка. Он говорил как любовник. – Исцели меня… пожалуйста.

– Исцелю. Обещаю.

– И тогда мы будем вместе.

Джулия нахмурилась:

– А что насчет Рори?

– Глубоко внутри мы все равно братья. Я заставлю его увидеть мудрость такого решения, он поймет, что произошло чудо. Ты не принадлежишь ему, Джулия. Больше нет.

– Больше нет, – повторила она. И это было правдой.

– Мы принадлежим друг другу. Ведь ты же этого хочешь, разве нет?

– Этого я и хочу.

– Знаешь, я тут думал, что если бы со мной была ты, я бы не отчаялся, – произнес Фрэнк. – Не отдал бы свои тело и душу так дешево.

– Дешево?

– Ради удовольствия. Ради одного только сладострастия. В тебе… – он снова сделал шаг ей навстречу. В этот раз слова Фрэнка удержали Джулию; она не отступила. – В тебе я нашел смысл жить.

– Я здесь, – сказала она. А потом, не думая, протянула руку и дотронулась до него. Тело оказалось жарким и влажным. Оно как будто все пульсировало. Бился каждый нежный узелок нервов, каждая зарождающаяся жилка. Прикосновение взволновало Джулию. Как будто до этого самого мгновения она не до конца верила в то, что Фрэнк реален. Теперь же это было неоспоримо. Она создала этого мужчину или переделала его, лишь своим разумом и хитростью придала ему материальность. Трепет, который она сейчас ощущала, дотрагиваясь до этого тела, такого ранимого и хрупкого, был трепетом обладания.

– Сейчас наступило самое опасное время, – сказал он. – Раньше я мог спрятаться. Я был практически ничем. Но теперь все изменилось.

– Да, об этом я уже думала.

– Все надо сделать быстро. Я должен стать сильным и цельным, любой ценой. Ты согласна?

– Разумеется.

– И тогда ожиданию придет конец, Джулия.

При этой мысли его пульс, казалось, участился.

И тогда Фрэнк встал перед ней на колени. Сначала коснулся бедер Джулии своими незаконченными руками, потом ртом.

Отринув остатки отвращения, она положила руку ему на голову, ощутила волосы – шелковые, как у младенца, – и скорлупу черепа под ними. С прошлого раза, когда Фрэнк и Джулия были вместе, он так и не научился нежности. Но отчаяние преподало ей урок, теперь она знала, как выжать кровь из камня; со временем она получит любовь от этой отвратительной твари или узнает, почему все это произошло.

Восемь

1