Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации

Проведя несколько лет на войне в Ираке, пилот, которого мы назовем полковник Смит, принял командование эскадрильей «Предейторов». Он летал на А-10 «Тандерболт» – неуклюжем реактивном самолете ВВС, специализирующемся на атаках наземных целей. Смит счел эскадрилью «Предейторов» «депрессивным местом» с низким моральным духом в среде операторов. За последние два года темп операций увеличился вдвое, и люди были утомлены. Большую проблему составляло то, что экипажи часто не знали многого о своих боевых задачах. Наземные войска просто не говорили им, что именно они делают и, в частности, почему необходимо за чем-либо наблюдать. От экипажей «Предейтора» требовалось пролететь определенное расстояние, патрулировать в определенном месте и следить за зданием или человеком. Потом на них могли пару часов не обращать внимания. Члены экипажей начинали чувствовать себя как «активируемые чатом сенсоры» и теряли мотивацию в отрыве от «большого замысла». Смит решил, что им нужно постоянно «биться за понимание контекста».

Смит поехал в Ирак, чтобы переговорить с армейским начальством. Он пытался убедить их, что экипажи «Предейтора» лучше всех знают, как правильно пользоваться их системой. Из-за своего присутствия в сетях США, говорил он, они имеют доступ к огромному количеству информации, которой не хватает наземным войскам, и могут поделиться ею с помощью радиосвязи, имеющейся на их аппаратах. Смит утверждал, что чем больше его экипажи будут знать о том, что происходит внизу, тем выше будет качество поддержки, которую они смогут обеспечить. Он призывал командующих наземными войсками доверять экипажам «Предейтора» и предоставлять им нужную информацию.

Смит наладил личные взаимоотношения с командирами, которых его команда должна была поддерживать. После его поездки, вернувшись из Ирака, те самые военные посетили эскадрилью «Предейторов», чтобы познакомиться с удаленными операторами и понаблюдать за их работой. Они начали предоставлять больше информации и более детально описывать то, что ищут. Когда доверие к экспертным знаниям экипажей «Предейтора» в сети возросло, их моральный дух также вырос.

Переход к более активным и профессиональным экипажам ускорился с появлением «Предейтора B», или «Рипера», который начали производить примерно в 2004 году. Количество этих моделей составило почти половину действующих единиц «Предейтора» к 2015 году. «Рипер» был увеличенной и улучшенной версией «Предейтора». Он мог летать вдвое выше, дальше и быстрее и переносить большее количество разнообразного оружия, хотя по-прежнему летал под контролем тех же самых наземных станций управления со всеми их недостатками.

И вновь технические изменения привели к профессиональным. Эскадрильи «Рипера» были укомплектованы в основном летчиками-истребителями, которые считали свои действия более «тактическими», нежели задачи операторов «Предейтора», управлявших, скорее, транспортными летательными аппаратами. Пилоты «Рипера» старались «мыслить тактически», что означало более тесные взаимоотношения с полевыми войсками. Они пытались говорить о своей работе на другом языке: они не «управляли прибором обнаружения», а «наводили контейнер целеобнаружения», они «не проводили сбор информации, наблюдение и разведку», а летали на «нетрадиционные» разведывательные боевые вылеты, совсем как экипажи истребителей и бомбардировщиков.

Экипажи «Предейтора» поддерживали близкие взаимоотношения с передовыми авиационными наводчиками – подразделением ВВС, внедренным в армейские соединения и призванным направлять огонь боевых орудий «Предейтора» или других летательных аппаратов. Войска больше не воспринимали аппарат как бестелесное око в небе, служащее безликой разведывательной бюрократии, но считали его частью системы полевой поддержки.

В совокупности с изображениями голосовая связь с передовыми авиационными наводчиками в боевой обстановке также давала экипажам «Предейтора» ощущение присутствия. Во время боя они слышали стрельбу и напряжение в голосе наводчика, когда войска стремились в укрытие. Авиационные наводчики могли говорить вполголоса, если прятались, и экипажи «Рипера» ловили себя на том, что начинают перешептываться друг с другом. Экипажи «Предейтора» часто отмечали, что их взаимодействие с наземными войсками, особенно с передовыми авиационными наводчиками, приносило наибольшее удовлетворение в процессе работы.

Тем не менее у этого ощущения присутствия есть ограничения, подчеркивающие его искусственную природу. Начнем с того, что, возможно, является самым очевидным, – присутствие обеспечивается через американский объектив. Видеозаписи, комнаты чатов и голосовая связь, которые связывают операции «Предейтора» с полем боя, дают одностороннюю картину мира. Выявить намерения, отличительные черты и иногда даже возраст и пол людей, принадлежащих к местному населению, – задача довольно непростая, и именно этим объясняются жертвы среди гражданского населения из-за действий «Предейтора».