Восстание ликанов

-   Люди расстроены, - сказал Виктор лукаво. Ухмыляясь, он положил руку на сердце. - Танис, пожалуйста, отметь, какую боль это мне приносит.

Писец послушно нацарапал замечание Старейшины на кусок пергамента. Он предупредительно стоял сбоку от Виктора, чтобы лучше сохранить мысли своего хозяина для вечности. Так вездесущ был ученый-вампир, что Виктор часто забывал о том, что он был здесь.

Коломан проигнорировал саркастический тон Виктора.

-     Может быть, милорд. Однако их потерянные рабы означают наше потерянное серебро.

-     Довольно! - рявкнул Виктор.

Бесстыдство мужчины граничило с наглостью. Один из фаворитов Маркуса, Коломан давно был бельмом в глазу Виктора.

Он бы изгнал человека много веков назад, если бы Коломан не пользовался защитой других Старейшин.

-     Разве я не увеличил наше состояние десятикратно с того времени, как Маркус и Амелия приняли сон? - Он сел на внушительный каменный трон с видом на склеп. - Мы будем делать с волками то же, что и всегда.

Но его уверенное утверждение опроверг внезапный вой, который проник даже в мрачные глубины склепа. Виктор и его приспешники оглянулись в тревоге. Предупреждающий рог звучал с крепостной стены много этажей выше над ними. Второй вой, даже громче, чем первый, добавился к шуму.

Лай, казалось, раздавался прямо у стен замка.

Искры летели от наковальни, когда Люциан бил по вмятинам поврежденного железного нагрудника. Добела жаркий металл, который он нагревал до накаливания в соседней кузнице, был выкован его умелыми ударами. Пара длинных металлических щипцов держали расплавленную броню в готовности. Подобный колокольному звон раздавался всякий раз, когда молот стучал по тонкой стали, приваренной к лицевой стороне большой железной наковальни, сидящей на пне тесаного вяза. Люциан крепко сжал металл на наковальне, чтобы загнуть его так, как нужно. Опаленные кожаные шкуры окружали его кузницу, чтобы лучше защитить остальной замок от искр, разлетающихся от его работы. Большая бочка соляного раствора ждала, чтобы охладить и закалить металл, как только он будет выкован до нужной формы. Подковы были навешаны на край ванны. Запах угольной гари стоял в раскаленной кузнице. Булавы, грабли, ножницы и другие инструменты были бессистемно разбросаны по мастерской. Капли расплавленного шлака застыли на грубом каменном полу. Стойки с мечами, пиками, алебардами и боевыми топорами выстроились вдоль стен. Дым от горна выходил через дыру в треснувшей каменной крыше кузницы. Тонкий слой сажи и золы охватывал как мастерскую, так и кузнеца.

Он остановился, чтобы вытереть пот со лба. Уже не юноша, Люциан вырос в рослого взрослого, закопченное лицо которого теперь носило потрепанные усы и бороду. Беспорядочные каштановые волосы падали на плечи. Кожаный жилет обнажал мускулистую грудь и руки. Пот блестел на его жилистых мускулах, накачанных годами тяжелого труда кузнеца. Лунные кандалы неудобно охватывали шею, но он носил ошейник так долго, что едва замечал ужасные серебряные шипы, колющие горло. Викторовский знак оставался заклейменным на его правом бицепсе. Кожаные штаны защищали нижнюю часть тела от искр и шлака. Грубый медный нож был заткнут за пояс.

Кружка тепловатой воды утолила его жажду, перед тем как он вернулся к своему труду. Работа кузнеца никогда не кончалась. Просто держать Виктора и Вестников Смерти вооруженными и бронированными - было бесконечной задачей само по себе; добавить к этому необходимость поддержания в складе замка подков, петель, бочек, обручей, скоб, гвоздей, наперстков и тому подобного, и едва хватало часов в день, чтобы идти в ногу с работой.

Тем не менее, он не мог жаловаться. Как опытный ремесленник, он пользовался большей свободой, чем любой другой раб-ликан, большинство из которых были ограничены караульной службой или непосильным физическим трудом. Учитывая его варварское происхождение, ему посчастливилось взойти так высоко.

"Не то чтобы Виктор не мог отозвать мои привилегии при малейшей прихоти..."

Нагретый металл уже охладился от белого до красного - цвета восхода солнца. Он был все еще работоспособен, и Люциан должен был вернуться к работе прежде, чем металл станет слишком хрупким, чтобы придать форму. Прежде чем он успел забить еще один удар, несомненный вой оборотня вторгся в его кузницу. Несмотря ни на что, зов предков пробуждал что -то глубокое и первобытное внутри него. Спустя несколько мгновений призыв рога начал соперничать с лаем волков. Крикливые восклицания и проклятия зазвучали со двора за пределами кузницы. Мчащиеся шаги стучали по кирпичным мощеным камням.