Восстание Девятого

Он просто стоит, наблюдает за зрелищем и рычит так, что вибрация отдается у меня в груди. Все годы тренировок вели к этому моменту. Я бы чувствовала себя сильнее только если бы остальные Гвардейцы были со мной – мы должны были бы сражаться с ним вместе. Я прогоняю эту мысль. Я убью его за всех нас.

Когда я расправляюсь с последним солдатом, Сетракус Ра выходит ко мне в середину зала. Он протягивает руку за спину и достает огромный двухвостый кнут. Когда он бьет им по земле, тот вспыхивает оранжевым пламенем.

Я стою не дрогнув. Он ничего не может сделать, чтобы остановить или испугать меня. Я бегу вперед с криком:

– За Лориен!

Он щелкает кнутом у меня над головой, накрывая меня огненным покрывалом. Я прыгаю под его край и качусь к ногам Сетракуса Ра. Уворачиваясь от его ботинка, я замечаю несколько шрамов у него на лодыжках. У меня нет времени раздумывать, есть ли связь между его шрамами и моими. Мой меч вонзается ему в икру над верхним шрамом, и я вскакиваю на ноги. Отметина тут же твердеет и выцветает, становясь еще одним шрамом. Он как будто не заметил раны, даже на один шаг не охромел. Он снова замахивается на меня кнутом, и я пытаюсь отрубить один из хвостов, но мой меч плавится, едва коснувшись пламени. Я бросаю остатки меча в него. Сетракус Ра поднимает руку и останавливает обломки в воздухе. Они крутятся и вспыхивают, и когда он открывает ладонь, расплавленный клинок возвращается на рукоять. Сетракус Ра улыбается и позволяет мечу упасть на землю.

Я прыгаю за мечом, но когда наклоняюсь схватить его, кнут ложится на мою правую руку. Кожа тут же вскипает и лопается, и вместо крови из раны выступает что-то твердое и черное. Я смотрю на это и понимаю, что должна ощущать невероятную боль, но не чувствую ничего. Я падаю вперед и наконец беру меч. Вооружившись, я описываю круг и оказываюсь вновь лицом к лицу с вождем могов. Но теперь с моей правой рукой что-то не так. Она не двигается. Сетракус Ра снова щелкает кнутом, и я успеваю отпрыгнуть, когда он пролетает мимо меня, оставляя за собой шлейф пламени. Когда он поднимает руку, чтобы снова занести кнут, я замечаю слабое место и бросаюсь вперед. Держа меч в левой руке, я погружаю его глубоко в грудную клетку Сетракуса Ра. Я дергаю меч вниз, разрывая его похожую на воск кожу, пока не распарываю все туловище. Я падаю на спину, отчаянно надеясь, что нанесла смертельный удар и покончила с войной.

Я ошибаюсь. Хотя Сетракус Ра и кривится, он, вместо того чтобы обратиться в пепел, вырывает меч из своего тела. Он рассматривает клинок, смотрит, как с него капает его густая черная кровь. Потом он берет меч в рот и кусает, ломая его пополам. Обломки падают на землю. Он как будто играет со мной. Что происходит? Я поднимаюсь на ноги, пытаясь понять, что делать дальше. Для начала надо держаться подальше от Сетракуса Ра, пока я этого не пойму. Мне больше чем когда-либо хочется, чтобы другие Гвардейцы были рядом со мной.

«Элла? Ты слышишь меня?»

Ничего.

Я продолжаю пятиться от Сетракуса Ра, пытаясь увеличить расстояние между нами, чтобы дать себе шанс. Тут я замечаю, что мою правую руку начинает покалывать. Я опускаю глаза и вижу, что кожа вокруг раны от кнута почернела. Чернота охватывает пальцы и ногти. Спустя несколько секунд вся моя правая кисть чернеет. Покалывание исчезает. Моя рука становится невероятно тяжелой, как будто сделанной из свинца.

Я поднимаю глаза на Сетракуса Ра. Лиловый шрам у него на шее пульсирует ярким светом.

– Ты готова умереть? – спрашивает он.

«Элла? Если вы идете, то пора. Честно говоря, сейчас или никогда».

Мне так хочется услышать ее голос у себя в голове, услышать, как она говорит, что они все прямо за дверью. Мы должны быть вместе, должны сражаться с Сетракусом Ра при помощи наших Наследий – даров, доверенных нам Старейшинами, пока от него не останется ничего, кроме бесполезной и бессильной кучки пепла, в какие превратились остальные могадорцы. Вместо этого я здесь одна, с раненной рукой, и Сетракус Ра играет со мной в кошки-мышки. Вот он, прямо передо мной, с огненным кнутом в руках. Он лишил меня моих Наследий и забавляется со мной. Что происходит?

* * *

Я еще раз оглядываюсь на пустыню, а потом тянусь к ручке на коричневой двери и поворачиваю ее. Прокрутив ее один оборот, я решаю все ускорить и просто срываю дверь с петель. Вниз, в темноту, уходит стальная лестница.

– Я вижу в темноте, – вызывается Марина, – я пойду первой.

Я отхожу в сторону, пропуская ее. Марина спускается в темноту и исчезает из вида. Восьмой кидает ей вслед ее Ларец.

– Примерно метров десять глубиной. Судя по всему, отсюда отходит длинный тоннель, – кричит она снизу. – Пока все чисто. Я никого не вижу.

Девятый смотрит на нас с Эллой и говорит:

– Дамы вперед.

Элла спускается вниз. Когда она исчезает, он ухмыляется и говорит:

– Ну ладно, но вообще-то я имел в виду тебя, Четвертый.

Я качаю головой. В последовательности ему не откажешь. Он жестом приглашает меня спускаться следующим.

– Ты знаешь, как я тебя люблю. Давай, спускайся.