Восстание Девятого

Я понятия не имею, что он задумал, и останавливаюсь подождать его следующего шага. Не сбавляя скорости, он бежит прямо по шпилю до самой вершины. Шпиль качается под ветром, и у меня кружится голова только от одного взгляда на балансирующего наверху Девятого. Он поднимает над головой свой посох и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, кидает его в меня. В то же мгновение он сам прыгает на меня, выставив голову вперед, и я вынужден уворачиваться не только от оружия, но еще и от Девятого. Мне удается откатиться в сторону от острого посоха – тот вонзается в металлическую балку. Я поворачиваюсь к приближающемуся Девятому, который готовится схватить меня, и бью его с такой силой, что он летит к другому краю крыши. Потом я тянусь и выдергиваю его посох из металлической балки. Генри никогда не учил меня пользоваться чем-то подобным, но я раскручиваю оружие над головой и бросаюсь вперед. Девятый встает и готовится к моей атаке. Я бью его посохом поперек туловища, но он с легкостью отводит его одним движением запястья и тут же пинает меня в только что залеченное колено. Я отвожу ногу, и он промахивается, но хватается за посох. Мы оба боремся за оружие, обмениваясь пинками. При помощи телекинеза он отрывает мои ноги от земли. Я пытаюсь сопротивляться, но потом понимаю, что при таком ветре могу использовать это положение себе на пользу. Тщательно подгоняя свои движения к следующему сильному порыву, я переворачиваюсь через посох – спустя долю секунды я оказываюсь у Девятого за спиной и прижимаю посох к его горлу.

– Мы должны были ехать в Нью-Мексико, – говорю я, волоча нас к лифту.

Девятый бьет меня затылком прямо в нос, и я отпускаю посох. Он перехватывает его и вонзает в трансформаторную будку.

– Это говорит Джонни? Или Питтакус? – спрашивает он издевательским тоном, замахиваясь посохом. Мой браслет успел сработать как раз вовремя, чтобы отразить удар. Трансформаторная будка разрезана пополам. Искры летят во все стороны, включая мой щит и меня. Когда они попадают мне на рубашку, я позволяю ей загореться. Щит сжимается обратно в браслет, и Девятый потрясенно смотрит, как меня охватывает пламя.

Правда, он быстро справляется с удивлением.

– Почему ты не превратился в ходячую шаровую молнию, когда мы были в одной команде? – кричит он.

Огонь вокруг меня потрескивает и гудит на сильном ветру. Я иду к нему. Он может думать, что мы тут играем в игрушки, – но я другого мнения.

– Ну что, все?

– Не совсем, – ухмыляется он.

Я леплю маленький огненный шарик. Думаю, мне удастся донести до него, что ситуация меня нисколько не забавляет, если я брошу шар огня ему в ноги. Но Девятый отбивает его посохом как хоккеист. Я запускаю еще пару огненных шаров – все быстрее и быстрее, но он телекинезом отбрасывает их в стороны. Первый просто откатывается и догорает, второй долетает до кожуха вентилятора. Болты, держащие кожух, плавятся от жара, ветер срывает его, и огромные лопасти теперь ничем не прикрыты. Я поднимаю руки над головой, чтобы создать огненный шар размером с холодильник. Но пока он растет, Девятый кидается на меня, занеся над плечом посох. Он упирает один его конец в землю и прыгает ногами вперед прямо мне в грудь. Когда его подошвы касаются огня, Девятый вскрикивает, а я отлетаю назад. Мир, только что окрашенный в оранжевый и красный, внезапно становится серо-голубым. Переворачиваясь в последний раз, я понимаю, что несусь прямо к вентилятору. В последнее мгновение я успеваю расставить ноги и руки и останавливаюсь всего в полуметре от лопастей. Мощности вентилятора хватает, чтобы погасить оставшийся огонь, прежде чем я успеваю отскочить.

– Хочешь охладиться? – спрашивает Девятый, уперев руки в бока, как будто просто оценивает мою технику. Он успел сбросить оплавившиеся ботинки.

– Я только разогрелся! – я вскакиваю на ноги, готовясь ответить на следующий его шаг.

Девятый бросается налево, и я следую за ним. Он перепрыгивает через какие-то трубы и поднимается на карниз. Я не отстаю. Теперь мы оба стоим прямо на краю стены, улица шумит внизу, в нескольких сотнях метров от нас.

И тут Девятый меня просто потрясает, шагнув за карниз. Я вскрикиваю и наклоняюсь, чтобы поймать его, но обнаруживаю, что он и не собирается разбиваться насмерть. Он стоит параллельно земле на окне и широко улыбается, сложив руки на груди. Я слишком сильно наклонился, пытаясь его поймать, и теперь лихорадочно размахиваю руками. Пытаюсь восстановить равновесие, но не успеваю и срываюсь в бездну. Девятый взбегает по стене и бьет меня апперкотом в челюсть. Меня отбрасывает назад, но приземлиться мне не дают. Девятый хватает меня за шею, разворачивается и держит меня над карнизом.

– Ну, Четвертый. Если хочешь, чтобы я вернул тебя на место в целости и невредимости, просто скажи это, – другой рукой он держит над головой посох. – Скажи, что ты не Питтакус.

Я пытаюсь отбиваться, но он держит меня так, что я не дотягиваюсь. В итоге я просто раскачиваюсь туда-сюда как маятник.