Восстань и убей первым

Премьер-министр Эшкол воспринял провал двух агентов как национальную трагедию[229]. Несмотря на бедственное положение, в котором находился «Моссад», он все же решил одобрить специальную операцию с «целевым» убийством, которую «Кесария» намерена была провести в Уругвае. За два месяца до этого состоялось совещание представителей различных спецслужб, на котором обсуждались перспективы «охоты» за нацистами, хотя в то время этот вопрос уже не являлся приоритетным. Рафи Медан, заместитель руководителя «Амала», который занимался этой проблемой, «прошелся» по списку возможных целей, из которого только что было исключено имя Скорцени. Когда он дошел до Герберта Цукурса, латышкого нацистского военного преступника, летчика, добровольно пошедшего на сотрудничество с СС и гестапо, и начал описывать ужасы, которые он творил, в зале послышался звук падающего тела. Это потерял сознание шеф АМАН, управления военной разведки, генерал-майор Аарон Ярив. Через некоторое время он пришел в себя. Оказалось, что Цукурс сжег заживо нескольких родственников и друзей Ярива[230].

После совещания Амит, который был в дружеских отношениях с Яривом и на которого этот эпизод произвел неизгладимое впечатление, попросил встречи с премьер-министром Эшколом и получил его разрешение на ликвидацию Цукурса[231].

Цукурс убивал евреев из спортивного интереса. Он стрелял по ним на улицах, приказав перед этим бежать и спасаться. Он запирал евреев в синагогах и поджигал их, распивая спиртное и слушая крики несчастных. Люди, пережившие холокост, называли его «рижским мясником», его имя часто звучало в ходе Нюрнбергского процесса над военными преступниками как прямого участника убийств 15 000 евреев и косвенно причастного к уничтожению еще 20 000 человек. После войны он умудрился скрыться и найти убежище в Бразилии, где занялся туристическим бизнесом, окружив себя охранниками в страхе перед повторением судьбы Эйхмана.

Яаков Мейдад, оперативный работник «Кесарии», говоривший на испанском и немецком, выступил в качестве австралийского бизнесмена, ищущего возможности в туристической отрасли Южной Америки. Он сумел убедить Цукурса поехать в Уругвай для встречи с группой девелоперов, собирающихся «раскрутить» роскошные апартаменты в пригороде Монтевидео. В этих апартаментах должны были ждать в засаде трое оперативников-киллеров. По плану Мейдад входил в здание первым, Цукурс – за ним. Далее один из оперативников затаскивал его внутрь и закрывал дверь. После этого, когда двое других оказывались вне линии огня, он должен был застрелить Цукурса.

Дело, однако, пошло не так гладко, как планировалось. Цукурс был настороже и боялся западни. Когда он вошел в здание, то моментально понял, что происходит, и попытался развернуться, чтобы выбежать на улицу. Ярив хотел удержать его удушающим приемом, а еще один оперативник попытался помочь затащить его внутрь. «То обстоятельство, что Цукурс был перепуган до смерти, – вспоминал Мейдад, – и жил в страхе и ожидании подобного момента в течение двадцати лет, придало ему нечеловеческие силы. Ему удалось сбить с ног удерживающего его сотрудника. Он схватился за ручку двери и попытался открыть ее. И если бы мы втроем, включая меня, не держали ее снаружи, он, вероятно, смог бы открыть ее».

Цукурс впился зубами в палец Ярива, откусив его кончик. Этот кусочек остался у него во рту. Ярив взвыл от боли и вынужден был ослабить захват шеи Цукурса. Он уже почти освободился из рук Ярива, но тут один из группы, Зеем Амит (двоюродный брат директора «Моссада»), который не мог стрелять из опасения попасть в товарищей, подобрал молоток и стал снова и снова бить им по голове Цукурса, пока тот не затих. Третий оперативник, Элиэзер Содит-Шарон, в прошлом главный боевик «Иргуна», выстрелил в изверга два раза, чтобы добить [232].

Оперработники положили тело в чемодан, подготовленный у них в апартаментах, сверху поместили «вердикт» – лист бумаги, на котором было написано: «Осужденный казнен с учетом его личной ответственности за убийство 30 000 человек с особой жестокостью. (Подпись) ТЕ, КТО НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕТ»[233].

В «Моссаде» операция официально была признана успешной[234], однако правда состояла в том, что непрофессиональное исполнение легко могло превратить ее в катастрофу. Как бы то ни было, Ярив потерял почти полпальца. Оперработник, который раскроил Цукурсу голову молотком, Зеев Амит, до конца жизни страдал ночными кошмарами, спровоцированными испытанным при убийстве шоком.

Следующая катастрофа чуть не стоила премьер-министру Эшколу и директору «Моссада» Амиту постов. 30 сентября 1965 года, на следующий день после того, как «Моссад» получил жизненно важные пленки звукозаписи с арабского саммита, один из руководителей марокканской разведки, Ахмед Длими[235], связался с «Моссадом» и ясно дал понять, что марокканцы ожидают скорейшего возврата израильтянами долга за полученную ими ценную информацию. В мире разведывательных служб бескорыстных подарков не бывает.