Восстань и убей первым

По замыслу израильтян, ответные акции против «Хезболлы» должны были пройти в два этапа. На первом «Моссаду» предстояло убить брата Мугние, Фуада. Потом оперативные работники «Моссада» будут поджидать Мугние на похоронах брата и либо убьют его там, либо как минимум возьмут под плотное наблюдение, которое в конечном счете должно закончиться его уничтожением. Фуад должен был умереть, потому что у израильтян не было ни малейшей идеи о том, как еще найти Мугние, который до сих пор оставался в их досье в виде нечеткой зернистой фотографии.

Однако «Кесария» не могла вести всю оперативную работу, связанную с данной операцией, в Бейруте. Ей необходимо было приобрести местных агентов. В конце концов выбор оперативников пал на молодого палестинца по имени Ахмад аль-Халак, который в ходе Ливанской войны 1982 года был взят израильтянами в плен и впоследствии завербован моссадовским подразделением «Перекресток». Халак был бандитом, у которого не было никакой устоявшейся идеологии, кроме жажды денег. Он занимался контрабандой и рэкетом, что позволяло ему проникать в криминальные районы Бейрута, которые интересовали «Моссад». К 1994 году Халак стал одним из основных агентов «Перекрестка» в Бейруте. Выполняя приказы своего куратора, с которым Халак время от времени встречался на Кипре, он под благовидными предлогами якобы случайно начал посещать компьютерный магазин Фуада Мугние, расположенный в шиитском районе ливанской столицы Аль-Сафир, и в течение двух месяцев установил с ним дружеские отношения.

21 декабря 1994 года около 17:00 Халак и его жена Ханан припарковали свою машину перед магазином. Халак вошел внутрь, чтобы убедиться, что Фуад находится там, быстро переговорил с ним относительно долга и ушел. Жена Халака вышла из машины, на которой они приехали, и пара скорым шагом пошла вперед. Когда они находились примерно в 35 метрах от магазина, Халак обернулся на свою машину, а потом сунул руку в карман. Пятьдесят килограммов взрывчатки, которые находились в багажнике автомобиля, сдетонировали. Магазин Фуада был полностью разрушен, были убиты он сам и еще трое прохожих[1065]. Пятнадцать человек были серьезно ранены.

Заявление, сделанное «Хезболлой» после взрыва, гласило: «У нас нет сомнений в личности преступника, который совершил это преступление против гражданского населения на оживленной торговой улице в районе Аль-Сафир. Сегодня после многочисленных угроз сионистский враг и его подрывные службы осуществили отвратительное преступление против людей, которые просто делали покупки».

Похороны состоялись на следующий день. «Моссад» организовал четыре наблюдательных пункта в разных точках по дороге и на самом кладбище. Но Мугние разгадал замысел: он не поехал на похороны, опасаясь, что «Моссад» будет его там поджидать.

Тем временем «Хезболла» быстро напала на след Халака. Ему удалось спастись на подводной лодке, которая ждала его, чтобы вывезти в Израиль. (Ханан, которая планировала улететь из Ливана на самолете, была схвачена по дороге в аэропорт, жестоко допрошена и приговорена к 15 годам каторжных работ.)«Моссад» спрятал Халака в одной из стран Юго-Восточной Азии, обеспечив его новыми документами. Но он не сумел прижиться там. «Я не понимаю этих людей; они маленькие и странные», – жаловался он на встрече с оперативником «Перекрестка», который продолжал поддерживать с ним контакт. Через шесть месяцев «Моссад» предложил Халаку перевезти его в арабский населенный пункт в Галилее, однако агент настаивал на возвращении в Ливан. В марте 1996 года израильский двойной агент, работавший также и на «Хезболлу», сумел завлечь его на обед в ресторан[1066]. Халаку подсыпали наркотическое вещество, а затем на грузовике отвезли в Бейрут, где Мугние со своими пособниками подвергли его жестоким пыткам. Потом Халака передали ливанским властям, которые судили его, приговорили к смертной казни и расстреляли.

Со времени торопливой ликвидации Аббаса Мусави прошло более трех лет. Многие десятки людей погибли в кровавой спирали акций отмщения, а «Хезболла» становилась только сильнее со своим новым лидером Насраллой, который оказался в несколько раз более могущественным и эффективным, чем Мусави.

«Я не смог правильно предвидеть реакцию “Хезболлы”, – говорил генерал-майор Ури Саги. – Неверно оценил Имада Мугние»[1067]. А министр обороны Аренс признался: «Это было слишком торопливое решение».

Что же касается тогдашнего начальника Генерального штаба Эхуда Барака, он признал факты, но не ошибку[1068]. «Вопрос состоит в том, как выглядела ситуация в момент осуществления акции, – сказал он. – Мы оценивали Мусави как угрозу, и считали, что правильно нанести по нему удар. На тот момент это был правильный ход. Тогда очень сложно было предвидеть, что его заменят Насраллой, который казался менее заметным и влиятельным, и что он превратится в лидера с такой огромной властью. Было трудно предусмотреть, что Мугние станет при нем человеком номер два и проявит такой суперталант в разработке и осуществлении операций».