В отряде, в котором уже поселилось отчаяние, рождалось великое множество различных идей. 3 июля редактор израильского журнала Ури Авнери, придерживавшийся левых убеждений, пересек линию фронта в Бейруте, с тем чтобы взять интервью у Арафата (вместе с ним были репортер Сарит Ишай и фотограф Анат Сарагусти) в самом центре города. Это интервью было воспринято в Израиле крайне неоднозначно. Арафата считали главным врагом страны, и это вообще был первый раз, когда он встречался с израильтянином. «Моя цель состояла в том, чтобы начать прокладывать тропу к израильско-палестинскому миру путем изменения образа мышления израильтян», – говорил Авнери[691]. Подразделение Salt Fish совсем не было в восторге от этой инициативы («Я даже не стану говорить о том, что я думал об Авнери и его отвратительном мероприятии», – рассказывал Яалон), но решило воспользоваться возможностью проследить за этими тремя гражданами Израиля, чтобы они привели группу ликвидаторов прямо к Арафату[692].
Среди бойцов подразделения разгорелась дискуссия о том, позволительно ли подвергать опасности жизни израильтян или даже убить их во время проведения операции[693]. Авнер Азулай, представитель «Моссада», подытожил обсуждение таким образом: «Если так сложатся оперативные условия в ходе акции, вполне можно допустить, что и Арафат, и трое дорогих нам евреев не останутся в живых».
Однако все более настороженный Арафат подозревал, что «Моссад» может следить за Авнери и двумя другими журналистами. Охрана Арафата приняла жесткие контрмеры, и оперативники Salt Fish потеряли группу журналистов в хитросплетениях бейрутских улиц.
Проходили дни, и перспектива разгорания в Ливане хаотической и затяжной гражданской войны становилась все отчетливее и не вписывалась в сверхамбициозные планы Шарона и Эйтана по переформатированию целого региона планеты. Два этих ястреба стали сильнее давить на военно-воздушные силы и подразделение Salt Fish, требуя от них «достать Арафата». «С самого начала осады Бейрута вопрос о ликвидации Арафата приобрел исключительную значимость. Складывалось ощущение, что этот вопрос был важен лично для Шарона, – рассказывал генерал-майор Давид Иври, в то время командующий ВВС Израиля. – Люди из «Моссада» или АМАН постоянно появлялись в Канари (командный пункт ВВС в подземном бункере под Тель-Авивом) и докладывали о том, что Арафат обнаружен там-то или там-то. Шарон и “Рафуль” приказывали нам немедленно наносить по этим местам бомбовые удары».
«Я полагал, что такие действия имеют хаотичный характер и таят в себе опасность нанесения ущерба гражданскому населению[694], – продолжает Иври. – Я не был готов отдавать команды на такие бомбардировки без получения письменного приказа от оперативного управления Генерального штаба. Надеялся, что если это дело будет правильно организовано с разумным анализом информации и принятием решений, это приведет к лучшим оценкам. На самом деле многие приказы приходили к нам не в письменной форме. Письменные варианты просто исчезали где-то по пути».
Узи Даяна обуревали такие же тревоги. «Арафата спасли две вещи, – рассказывал он. – Постоянное везение и я. Я считал, что Арафат является законной целью, но не считал, что для ее уничтожения оправданы любые средства. Если я видел, что какая-то операция может привести к большим жертвам среди гражданского населения, то, даже если мы знали, что Арафат находится именно в этом месте, я не соглашался с тем, чтобы оно подвергалось бомбардировке».
«“Рафуль” часто буквально взрывался от гнева, – продолжал Даян[695]. – Иногда он вызывал меня и кричал: “Я знаю, что у тебя есть информация по такому-то месту. Почему тогда самолеты не в воздухе?” Я отвечал, что это невозможно, потому что вокруг находится много людей. “Забудь об этом. Я несу ответственность за все”. Однако я не был готов к тому, чтобы такое допустить. “Рафуль” не мог учить меня этическим нормам войны».
«Рафуль» все время напоминал Даяну, что не в его полномочиях решать, сбрасывать бомбу или нет. Но Даян объяснял свою позицию следующим образом: «Все, чего мне хотелось сделать, – доложить о том, что цель готова для удара с точки зрения развединформации. Поэтому с тех пор каждый раз, когда мы видели, что бомбовая атака приведет к многочисленным жертвам среди населения, мы докладывали, что с точки зрения разведки цель к бомбардировке не готова».
4 августа Эйтан попросил начальника оперативного управления ВВС Авиема Селлу зайти к нему. Между этими двумя военными существовали тесные контакты, и Эйтан с уважением относился к Селле, многообещающему офицеру, которого считали потенциальным выдвиженцем на должность командующего ВВС.
Эйтан поприветствовал Селлу и сообщил, что на следующий день тот не будет, как обычно, работать в Канари, а «отправится в поездку».
«Это что-то типа нашей последней совместной поездки?» – спросил Селла, имея в виду их визит в Бейрут в мае с целью подготовки вторжения и операции по ликвидации Арафата.