Восстань и убей первым

Бен-Гал и Эйтан определили для Дагана главную цель: подавлять, предотвращать и дать понять противнику, что Израиль готов к агрессивному наступлению, а не только к реактивной обороне. Если говорить более конкретно, целью тайных операций на первом этапе было разбить базы ООП по всему Южному Ливану, равно как и дома жителей, которые помогали террористам и предоставляли им укрытия перед операциями против Израиля.

Руководствуясь этой директивой, Даган действовал по своему усмотрению. В штаб-квартире своего командования в городке Марджайоун он создал из разведчиков и оперативников секретную группу, которая подчинялась только ему. «Я дал ему полную свободу в проведении секретных операций, – говорил Бен-Гал. – Меир любил тайные мини-войны, которые велись в темноте и ночью, работу по сбору разведывательных данных и организацию всяких заговоров, как больших, так и маленьких. Это его конек. Он очень смелый, креативный, с твердым собственным мнением, готовый на серьезный риск. Я знал, что он делает, но не вмешивался. Иногда полезно делать вид, что ничего не замечаешь»[624].

Давид Агмон был начальником штаба командования Северного округа, одним из немногих людей, которые были в курсе секретных операций Дагана. «Цель, – рассказывал он, – состояла в том, чтобы сеять хаос среди палестинцев, сирийцев и ливанцев, не оставляя израильских следов[625]. Нужно было поддерживать у них чувство, что они постоянно находятся под угрозой атак Израиля, и создавать у них полное ощущение отсутствия безопасности». Для того чтобы не оставлять израильских отпечатков, Даган и его команда широко привлекали местных ливанцев – христиан и мусульман-шиитов, которые ненавидели Арафата и были в ярости от того, как палестинцы обращались с ливанским народом и вели себя в Ливане словно на своей земле. Используя составленные из этих людей «операционные отряды», как это называлось, командование южноливанским регионом под началом Дагана начало осуществление ряда «целевых» убийств и диверсий в Южном Ливане.

«“Рафуль” и я санкционировали операции одним только подмигиванием, – рассказывал Бен-Гал. – Я, бывало, говорил ему: “Рафуль, нам нужно провести операцию”[626]. Он отвечал: “Хорошо, но ничего в письменном виде. Это только между мной и тобой, лично… Мне не нужна известность”. Мы не прибегали к армейской бюрократии, потому что вопрос о том, проводить или не проводить акцию, решался между нами. Мы использовали местных как военизированные формирования, как наемников. Мы умели мотивировать их – христиан, шиитов и суннитов – и умели играть с ними в кошки-мышки».

Главным методом осуществления таких операций было использование взрывчатки, спрятанной в емкостях из-под топлива и консервированных продуктов. Поскольку эти мероприятия не были официально санкционированы руководством АОИ и должны были скрываться от других военных, Бен-Гал попросил правление кибуца Маханаим, где он жил в то время, дать разрешение использовать в наших интересах слесарные мастерские Диюк, расположенные в кибуце. «Разумеется, мы дали ему ключи и оказывали всяческую поддержку, – говорил один из членов правления. – Он же был командующим округом. Он был для нас как король».

Взрывчатка поставлялась специальным отрядом по разминированию взрывных устройств. Эйтан приказал командиру отряда взаимодействовать с нами, не посвящая его в цели этого взаимодействия[627]. Отряд специализировался на утилизации отслуживших свой срок или неразорвавшихся ракет, мин и гранат, в том числе и израильских трофеев. Используя такую взрывчатку, Армия обороны минимизировала риск установления связи операций с Израилем, даже если взрывные устройства попадали в руки врага.

«Обычно мы приходили в этот отряд ночью, – говорил Бен-Гал. – Меир, я и другие офицеры в сопровождении начальника инженерно-саперных войск Северного округа, который нес с собой взрывчатку, а мы заклада-вали ее в банки и вставляли взрыватели»[628]. Потом эти взрывные устройства передавались курьерам, которые переносили их в нужное место в рюкзаках, а если изделие было большое – то на мотоциклах, велосипедах или ослах. Вскоре эти бомбы начали взрываться в домах коллаборационистов, сотрудничавших с ООП, убивая всех вокруг. Также взрывались позиции и офисы ООП, главным образом в Тире, Сидоне и расположенных поблизости палестинских лагерях беженцев.