Воссоединение

Вершина мыса была абсолютно безжизненной, как и небольшие холмы, усеивающие в остальном плоскую поверхность. Когда Флинкс лениво заметил кажущуюся правильность выступов, старый шаман усмехнулся. — Это не удивительно, сынок. Это глиняные пирамиды, сильно разрушенные многовековыми дождями и ветрами». Он величественно жестикулировал, как будто они только что вошли в богато украшенную гостиную. «Это место будет называться Пачьятамбу. Вы стоите на руинах города Моче шестого века, в котором когда-то проживало около пятидесяти тысяч человек. Удивленный Флинкс заново осмотрелся. Теперь, когда он достиг просветления, очертания пирамид стали более четкими, а их стороны стали более вертикальными. Его воображение наполнило безмолвную пустоту образами оживленной рыночной площади, блуждающих дворян, фермеров, приносящих еду с полей, рыбаков, распродающих свой улов. Задумчивые священники призывали с высокого балкона, а ярко раскрашенные фрески наполняли город буйством красок. Шестой век — н.э., а не а.э. Одной ногой он ворошил песок под собой. Так очень давно. Жили ли здесь когда-то его предки, довольные своим невежеством, счастливые своим существованием? По всей вероятности, он никогда этого не узнает, как и не знал до сих пор своего истинного происхождения. Но эти пески и тайны, которые они содержали, тоже были частью его, хотел он этого или нет. В этом диком и продуваемом ветрами месте он впервые ощутил седую историю человечества так, как никогда раньше. Ни на Мотыльке, ни здесь, ни на одном из заселенных и иных миров, на которые он ступал за свою короткую жизнь. Впервые он полностью ощутил, что значит быть человеком, чьи предки пришли с третьей планеты, вращающейся вокруг ничем не примечательной звезды по имени Солнце. Несмотря на то пренебрежение, которое он проявлял к ней всю свою жизнь, теперь он понял, что имели в виду другие, когда говорили о Земле как о доме, даже те несколько поколений, что родились в других мирах. Перед ним Каяку расстелил на земле старинное домотканое хлопковое одеяло. Поверх него он раскладывал содержимое своего мешка; крошечные флаконы и пластилиновые контейнеры, старый кинжал, древние осколки глиняной посуды, кости животных и людей, высушенный растительный материал, архаичные электронные компоненты, пара сгоревших чипов для хранения и многое другое. Закончив, он сел, скрестив ноги, на одеяло лицом к морю. Ветер трепал кончики его волнистых белых волос, когда он закрыл глаза и начал напевать. Непроинструктированный, не зная, что еще делать, притихший Флинкс сел рядом и стал смотреть. Время от времени шаман выходил из наведенного им самим транса, чтобы протянуть руку и коснуться того или иного предмета на одеяле. Однажды он наклонился вперед, чтобы переставить пару древних компьютерных чипов и сохранившуюся саламандру. Одинокая чайка закричала, ее голос сорвался. Под рубашкой Флинкса Пип спал довольный. Взяв контейнер и открыв крышку, поющий Каяку погрузил пальцы в содержимое и щелкнул ими в направлении гостя. Заряженная вода брызнула на лицо молодого человека, и он слегка вздрогнул. Шаман повторил жест, затем снова запечатал сосуд. Через несколько мгновений церемония внезапно оборвалась. Сияя, Каяку раздвинул ноги и встал, потянувшись вниз, чтобы вернуть ощущение в патриархальные мышцы. «Теперь с тобой все будет в порядке. Я посоветовался с духами, и они заверили меня в твоей безопасности. Он постучал по карману рубашки. «Кроме того, трассирующая тревога, которую я установил на твое транслируемое изображение, остается безмолвной. Это говорит мне о том, что полиция до сих пор понятия не имеет, где ты. Флинкс ухмыльнулся. — Значит, ты все-таки полагаешься на технологии, а не на магию.