Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Мы сочли уместным высказать эти мысли ввиду известий об энергических мерах, принимаемых теперь законными властями в Западном крае и Царстве Польском. Военное положение переходит в действительность не только в Литве, но и в Польше, где управление краем начинает сосредоточиваться в руках военных начальников уездов, а некоторым генералам даровано право конфирмовать на месте приговоры полевого военного суда. В Варшаве было несколько политических казней. Над вождем инсургентов Леоном Франковским, о котором иностранные газеты распустили слух, будто он бежал из цитадели, исполнен приговор военного суда, несмотря на то что, как нам пишут из Варшавы, мать Франковского обращалась с просьбой о помиловании к Ее Императорскому Высочеству Великой Княгине. Из Вильны нас извещают, что 8 июня прибыла туда комиссия из нескольких инженеров путей сообщения, которая собирала сведения о состоянии железной дороги и о служащих на ней. Фактами доказано участие некоторых начальников станций и других служащих на Варшавской железной дороге в возмущении. Только этим участием можно объяснить, что через два часа после прохода пассажирского поезда экстренный поезд с войском нашел дорогу с одной стороны подрытой, вследствие чего паровоз опрокинулся с трехсаженной высоты, первые два вагона разбились вдребезги и следующие восемь также попадали с кручи. Теперь выписывают из Петербурга и Динабурга несколько сот рабочих, которым придется сторожить дорогу и работать на ней. Прекратится также даровая перевозка мятежников по запискам начальников станций, производившаяся, говорят, в широком размере. Сверх того, приступлено к рубке леса, облегающего дорогу во многих местах между Вильной и Варшавой, дело дошло до того, что из леса стреляли в поезд и с трудом можно было находить кондукторов для отправления службы на пространстве от Вильны до Варшавы. Теперь эти леса на 150 сажен в обе стороны от дороги начинают падать под ударами топоров. В Виленском генерал-губернаторстве уже принята эта мера, а в Царстве предполагается приступить к ней, когда будет произведена оценка лесов. Что касается до крестьян Царства, то, к сожалению, в первые месяцы восстания законные власти оставляли их без поддержки. Теперь в Варшаву стекаются толпы крестьян, преимущественно из колонистов, и просят переселить их в Россию. Они готовы даже за свой счет бежать из Царства - до того бедственно их положение вследствие того, что по деревням свободно распоряжается национальное правительство. В Литве население, преданное России и не сочувствующее восстанию, начинает ободряться. В Витебской губернии даже католики обнаруживают расположение в пользу России. Там крестьяне выставили ополчение в две недели, и в него вошли не только старообрядцы, но и латыши-католики. В одной волости государственных имуществ Динабургского уезда вместо 60 ополченцев вышло 800 охотников, и их разрешено менять через известный срок. Генерал Муравьев, очевидно, заботится о том, чтобы поддержать этот добрый дух в крестьянах вверенного ему края. Читатели обратят в этом отношении внимание на воззвание его к сельским жителям.

Не можем не упомянуть здесь кстати о старообрядцах. В Западном крае есть местности, населенные исключительно или старообрядцами, или католиками. В этих местностях коренную, прочную подпору русской народности составляют старообрядцы, а между тем старообрядцы не допускались там к занятию должностей. Их даже не дозволяли избирать в волостные старшины, и, mirabile dictu! (странно сказать!), старшинами в старообрядческих волостях были католики, которые, само собой разумеется, находились под влиянием ксендзов. Тем не менее старообрядцы первые отозвались на весть об учреждении ополчения и наводят теперь спасительный для края страх на мятежных людей между помещиками Витебской губернии. Благодаря старообрядцам можно быть уверенным, что серьезных беспокойств в этой губернии не будет. Дело с графом Плятером и последствия этого дела убедили мятежных панов, что подговорить крестьян к восстанию невозможно и что подобные попытки ведут, напротив, к самым ужасным для панов результатам. Есть основание предполагать, что при вновь назначенных выборах сельских властей в литовских и белорусских губерниях гражданские права старообрядцев не будут стеснены. Старообрядцы ждут с нетерпением этой справедливости. Они восторженно преданы своему благодушному государю и с гордостью указывают на то, что сам Русский Царь называет их теперь не раскольниками, а старообрядцами, как один из них заметил нашему корреспонденту. Во всяком случае, предпочтение, которое оказывалось в том краю католикам перед старообрядцами, было немалым промахом с нашей стороны и немалым подспорьем для революционной пропаганды.

М. Н. Катков ПОЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ НЕ ЕСТЬ ВОССТАНИЕ НАРОДА, А ВОССТАНИЕ ШЛЯХТЫ И ДУХОВЕНСТВА