Воспоминания о Николае Шмелеве

И все же неуверенность в конечном успехе любых организованных усилий в борьбе со всеми этими видами зла, характерными для нашего времени, остается. Поймешь тех, кто утверждает, что что-то новое, неясное и пугающее происходит с людьми в XXI веке. Но, может быть, новое — это лишь новое по форме, т. е. хорошо забытое старое? Можно, например, вспомнить, как лет 50 назад многие в мире со страхом взирали на скандинавские страны, сознательно давшие тогда у себя ход так называемой «секс-революции». Ну и что? В пределах одного поколения все эти якобы новые формы нравственной распущенности, выпустив накопившийся пар, опять заняли свое подобающее им маргинальное место в общественной жизни этих стран. А нравственный климат в них как стоял, так и остался стоять на тех же основах, которые закладывались до того долгими веками. Как говорится, перемелется — мука будет. Так что, думаю, вопрос о грядущем нравственном состоянии российского общества — это тоже скорее вопрос не столько логики, сколько веры в человека, в российского человека: что в конечном счете сильнее в нем — доброе начало или зло?

Именно под подобным углом зрения хотелось бы указать и еще на одну проблему, постепенно, конечно, теряющую свою остроту, но все же остающуюся пока актуальной: конфликт между наукой и религией. Конфликт этот оказался в высшей степени неплодотворным: ни та, ни другая сторона не смогли и, смею сказать, никогда не смогут доказать друг другу свою безусловную правоту. Очевидно в то же время, что в деле духовно-нравственного возрождения, облагораживания российского человека наука и религия, не мешая, а, наоборот, дополняя друг друга, могут и должны сыграть самую активную, возможно, даже решающую роль. И наукой, и религией (по крайней мере, во всех ее основных ответвлениях) движут идеалы добра, познания, человеколюбия и стремления как-то примирить человека с самим собой и с окружающим его миром. Непрерывный рост позитивного естественно-научного и гуманитарного знания, просвещение в самом традиционном значении этого слова всегда имели своим результатом ослабление звериных инстинктов в человеке. Точно такую же роль, только, может быть, еще более обращенную к отдельной личности, играла и играет религия. Вера в Бога, в свою конечную ответственность перед Ним испокон веков служила мощным моральным тормозом для человека. И очень хорошо, что наше государство, осознав наконец свою недавнюю крупнейшую историческую ошибку, вновь перешло от вражды к благожелательному отношению к религии, к многомиллионным массам верующих.

Духовному выздоровлению российского человека будет, несомненно, содействовать и новая роль России в мире. Не всемирное пугало и не оплот разнообразных разрушительных сил во многих уголках земного шара, а, напротив, влиятельный, ответственный и конструктивный член мирового сообщества наций, активный участник борьбы против и старых и новых форм мирового зла — в этом видится будущая историческая миссия страны. Но это не значит, конечно, что нам должно быть дело до всего, что происходит в мире. Слишком велики и дорогостоящи нерешенные задачи, стоящие ныне перед страной. И слишком самодостаточной по своему потенциалу является она, чтобы идентичность России растворилась в каких-то обособленных наднациональных образованиях. Сосредоточенность на своих внутренних проблемах, укрепление традиционных связей на постсоветском пространстве, максимально широкое международное экономическое, научно-техническое и культурное сотрудничество (вплоть до полного когда-нибудь открытия границ в отношениях с внешним миром, в особенности с остальной Европой), всемерная поддержка ООН, наконец, политика добрососедства, взаимовыгоды и объединения усилий в тех областях, где интересы и задачи партнеров совпадают, имея в виду прежде всего такие мировые центры силы, как США, Евросоюз, Китай, Япония, Индия и ряд других, — подобный прагматический подход, уверен, в наибольшей мере отвечал бы и глубинным настроениям российского общества, и насущным задачам возрождения страны. Разумеется, ни в коем случае нельзя при этом забывать и о нуждах национальной обороны: те гарантии безопасности, которые были созданы предыдущими поколениями, необходимо сохранять и впредь, ибо, как показывает опыт, мир не стал сегодня ни более безопасным, ни менее своекорыстным.