Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2)

Впервые опубликовано в книге: Bios W. Denkwiirdigkeiten eines Sozialdemokraten. Bd. I. Munchen, 1914

Печатается по тексту книги Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ВИЛЬГЕЛЬМ БЛОС

Карл Маркс как человек

(ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ЖУРНАЛА "DIE GLOCKE") 474

Дорогой коллега Хениш!

Вы хотите, чтобы я как один "из немногих еще живущих людей, лично знавших Маркса", написал о нем несколько слов в качестве личных воспоминаний. Я тем охотнее иду Вам навстречу, что личность великого ученого и мыслителя оказала на меня в ходе многодневного общения с ним столь сильное влияние, что я представляю ее себе и теперь со всеми характерными чертами. Мне было тогда 25 лет, а впечатления молодости, как известно, являются самыми сильными и прочными.

В широких кругах, в том числе и буржуазно-демократических, никогда не могли отрешиться от распространявшегося реакционной и либеральной прессой филистерского представления о Марксе как о в высшей степени фанатичном, неприятном и надменном человеке, который привык относиться ко всему с едкой, желчной иронией и злым юмором. К этому добавлялись еще страшные сказки полицейского и неполицейского происхождения о заговорщической деятельности Интернационала, стремящегося к всеобщему кровавому перевороту и полному разрушению всякой культуры. Было же так, как сказал Макс Кегель в своем поэтическом отчете об одном рабочем празднике в Дрездене, где якобы присутствовал Маркс:

Наверху, там, где оркестр,

Был социалистов Нестор

Маркс, чье имя лишь услышав,

Буржуа дрожит как мышь.

Можно с уверенностью сказать, что Маркс являлся полной противоположностью этим филистерским представлениям. Стройная и статная фигура, ясные черты одухотворенного лица, обрамленного густой белой гривой волос и бороды, черные как смоль усы; манеры и

205

одежда изысканные и элегантные, здоровый цвет лица и розовые щеки таким тогда предстал он предо мной. Глядя на него скорее можно было подумать об истинно английском, чем о семитском происхождении. Он тогда страдал от карбункулов и болезни печени, но внешне это было не заметно. Сутью его натуры была подкупающая любезность и лучезарная веселость, свойства, которые полностью соответствовали описаниям его нежной и сердечной семейной жизни. Когда я позднее познакомился с его супругой, то понял, что супружество этих исключительных людей, несмотря на невзгоды и временами крайнюю нужду, должно было оставаться идеальным.

Личность Маркса весьма выгодно выделялась на фоне некоторых "радикальных" социалистов, которые всегда вели себя так, как будто были свирепыми неумолимыми драконами, приставленными охранять нибе-лунгово сокровище социалистических принципов и яростно напускавшимися на всякого, кто обнаруживал хотя бы видимость различий во мнениях. В сравнении с такими людьми Маркс при всем его величии выглядел исключительно скромным и терпимым.

Находясь тогда еще во власти многих предрассудков, я был поражен, услышав от Маркса мягкий и любезный отзыв о Гервеге. Разумеется, и он в свое время посмеялся в связи с злополучной, в духе маркиза Позы, ролью поэта 468, но сам, как он мне рассказывал, пошел к своему другу Генриху Гейне и просил его, чтобы тот сдержал свою едкую иронию, которую он изливал на Гервега, поскольку и у Гервега есть заслуги перед народом.

К общению, какое любил Маркс, относился также добрый глоток вина, как это явствует из его переписки с Энгельсом. Столь распространенную ныне тенденцию к полному воздержанию от алкоголя Маркс совершенно не разделял.

Быть может в этом изображении личности великого мыслителя кое-кто увидит противоречие с крайне острой, часто уничтожающей полемикой, которую Маркс вел как против господствующих классов в целом, так и против отдельных лиц. Учитывая ярко выраженное чувство справедливости Маркса, взрывы его гнева вполне соответствовали поводам для этого. Он резко заклеймил старопрусскую реакцию за то, что она дваж

206

ды изгоняла его с родины и в конце концов изгнала навсегда; стоит лишь вспомнить "Разоблачения о Кёльнском процессе коммунистов". Не менее резко заклеймил он французскую буржуазию, ее преступления в отношении революционного Парижа. Буржуазная демократия ненавидела его за то, что он резко осудил Карла Фогта, но Фогт не только заслужил это, но сам вызвал Маркса на это, подло оклеветав его. И научный социализм должен быть бесконечно благодарен Марксу за его действия против бакунистского анархизма, ибо отважный вождь старого Интернационала предпочел скорее взлететь в воздух вместе с кораблем, чем дать захватить его анархистам 78. Новейшие попытки оправдать Бакунина успеха иметь не будут 475.