С чего мне начать писать?
Как подобрать слова?
Собственно говоря, о чём?
О чём я хочу?
О прежнем или теперь о том,
О чём много лет молчу?
Не знаю. Впрочем, пока
Больше сомнений нет.
Сажусь и пишу. Рука
Выводит строку. Но бред
Выходит строка за строкой.
И я спрашиваю себя,
Зачем я ночной покой
Трачу, листы скребя.
Не знаю, не нахожу ответ.
Встаю. И опять —
Стол мой святой предмет.
И совсем не хочется спать.
Смотрю на него и словно
Слова заклинаний шепчу
В поисках нужного слова.
Не нахожу. Молчу.
Молчанье и тишина
Успокаивают как будто.
Ложусь на кровать. Не до сна.
Сегодня я спать не буду.
Встаю и сажусь опять.
Наброшенные слова
Пытаюсь с трудом читать,
Их разобрав едва,
Повторяю привычный обряд:
Движенья, слова и ритмы
У деревянного алтаря
В поисках точной рифмы.
И вот я – чувствую, чувствую, чувствую:
Мой труд наконец-то отмечен.
И чередую быструю устную
С изысканной письменной речью.
Листов тетрадных желтизна
Листов тетрадных желтизна
Сохранит слова и строки.
Впрочем, где их новизна?
Скучно, скучно при потоке
Заунывной бедной речи.
Господи, зачем дана
Мне она, когда мне нечем
Высказать себя сполна?
Когда листья станут жёлты
Когда листья станут жёлты,
Скажут обо мне:
– Почему же не ушёл ты
Сгинуть на войне?
– Почему других убили?
Лучше бы тебя.
Мы ведь только их любили, —
Скажут не любя.
Станут клясть меня и снова
Представлять войну.
Жизнь – бесправной и суровой,
Страшной жизнь в плену.
Представлять чужие раны,
Смерти и бои.
Отвоёванный и рваный
Стяг в сырой крови.
А сегодня – дождь и слякоть,
Дождь устанет лить.
Моя мама станет плакать
И судьбу корить
За утраты и потери,
За печаль детей.
И опять в пустой постели
Матери моей
Слез не выплакать ночами,
Всех не утереть.
Мать моя всех вас печальней.
Как тут умереть?
Вспоминание о Ван Гоге
Ночь. Балкон. И рядом нету
Никого. И я один.
Я последнюю сигарету
Быстро превращаю в дым,
В часть воздуха вокруг меня,
И значит – Мира.
Сжимаю пасть, весь Мир кляня.
Нательный крест с лицом Кумира
Срываю и бросаю прочь —
Мне всё постыло.
Без сожаленья, вниз и в ночь.
Ночь поглотила
Весь Мир и крест.
И в том отрада,
Что беспросветна тьма окрест.
Но радость взгляда
Сменяется страданьем слуха —
Мне слышатся шаги и голоса.
Кошмар в ночи! Не потому ли ухо
(для творчества щадя глаза)
Он отреза́л себе?
Безумие моё, благослови меня.
Прибудь в моей судьбе,
Не дожидаясь дня.
Воспоминание
Я помню тот вечер, как дерзок ты был!
Как ты был смел в мечтах!
Словно ты снова безумно любил,
И мир был в твоих руках.
Словно его наяву ты держал
В детских костлявых ладонях,
Словно ты был повелитель держав,
Был королём на троне.
«Я король, – ты шептал, – я могучее всех,
Я целого Мира правитель».
Ты верил, ты правил, но уже слышен смех
Над ужасом кровопролитий.
Смеёшься, ликуешь, и тебе нипочём
Реального мира несчастья.
Ты был королём, и ты стал палачом
В надуманной призрачной власти.
Ты всех позабыл, и суровую явь
Оставил на долю родным.
Не надо мой милый, опомнись, оставь
Туманные грёзы и дым
Глупых мечтаний и сказочный бред.
Ты мог быть велик? Возможно.
Но в сказочных грёзах помощи нет,
А реальность всегда непреложна.
Так пусть умирают король и поэт.
Так пусть умирают король и поэт.
Так пусть умирают король и поэт,
И что было с ними – тоже.
Новая тетрадь
Не убираю новую тетрадь,
Я всё-таки её открою,
И может, что-то написать
Смогу. Но тонкою строкою
Вношу сумятицу в страницы,
Раздор чернилами в листы,
Которым вместе не ужиться.
И те, что белы и чисты,
Противятся письму. И строки
Ложатся криво, рифмы нет,
Избиты темы, однобоки,
Бессмысленны слова. Рассвет
Застал меня с провалом,
С моим позором – не впервой.
Ах, сколько раз уж порывал я,
И рвал листы над головой.
Бессонная ночь
Не достаю ни подушку, ни простынь,
Ибо есть вероятность уснуть,
Досадная тем, что когда-нибудь
Ты снова проснёшься, и просто
Всё повторится опять:
Сегодня, вчера, бывшее год назад.
Лучше просто закрыть глаза,
И сегодня уже не спать.
Закрыть глаза, и подумать всё же
О бывшем сегодня, вчера или год назад.
И узнать: солена слеза,
Но прежде: век бесполезно прожит.
Но не спать, безусловно, не спать.
Ибо только бессонная ночь –
Единственная благодать,
Частица жизни, ушедшей прочь.
Иногда
Я искал не счастья, но
Всего лишь постоянства.
Мне казалось, в нём одном
При содействии пространства
Будет всё дано.
Было ж всё: и радость чувств,
И круг завидного пространства.
Жизнь была, но постоянство
Было в том, что круг был пуст.
Я искал. Теперь иное
Постоянство: круг мой полон
Сбродом разного покроя,
И уже я, словно клоун,
Роль играю. В этой роли
Я, конечно же, счастливый
Обладатель дивной доли.
Как играю – тоже диво!
И мне верят. И я тоже
Верю, что я счастлив. Но
Думаю порою всё же,
То ли мне дано?
Мальчику
Совершеннолетие, в стакане водка.
Ты горюешь и от горя пьёшь?
Жизнь прошла, не удалась? Ах, вот как.
Глупый мальчик, скоро ты поймёшь,
Что эти годы – лучшие из лет,
Где ты ещё так беззаботно волен
В мечтах и действиях, и где былого нет.