Воспламенение

Мне удается взглянуть в лицо своему противнику. Суровое, с глубокими морщинами и жестким ртом. Седые волосы почти сошли на нет, глаза настолько черные, что кажется, будто они состоят из одного зрачка, длинный прямой нос, красный из-за холодного воздуха. Сильная рука поднимается снова, его взгляд останавливается на мне. Мои руки тянутся к плечу, желая достать стрелу, но, естественно, оружие осталось в лесу. Я стискиваю зубы, ожидая следующего удара.

— Хватит, — произносит чей-то голос. Появляется Хеймитч, спотыкаясь об Миротворца, лежащего на земле. Это Дариус. Громадная пурпурная шишка у него на лбу проглядывает сквозь рыжие волосы. Он без сознания, но все еще дышит. Что произошло? Он пытался помочь Гейлу до моего появления?

Хеймитч не обращает на него внимания и грубо ставит меня на ноги.

— О, превосходно. — Его рука хватает меня за подбородок, поднимая его. — У нее на следующей неделе фотосессия в свадебных платьях. Что, по-вашему, я теперь скажу стилисту?

Я вижу вспышку узнавания в глазах человека с кнутом. Замерзшая, не накрашенная, с косой, небрежно засунутой под пальто. Довольно сложно сейчас опознать во мне победительницу последних Голодных Игр. Особенно, когда половина моего лица так опухла. Но Хеймитч мелькал в телевизоре в течение многих лет, и его трудно забыть.

Мужчина пускает кнут.

— Она прервала наказание признавшего вину преступника.

Все в этом человеке, его повелительном голосе, необычном акценте так и кричит об опасности. Откуда он приехал? Из Одиннадцатого Дистрикта? Из Третьего? Непосредственно из Капитолия?

— Меня не волнует, даже если бы она взорвала Дом Правосудия! Посмотрите на ее щеку! Думаете, за неделю это пройдет? — рычит Хеймитч.

Глосс мужчины по-прежнему холоден, но я могу слышать некоторые нотки сомнения в нем:

— Это не моя проблема.

— Нет? Значит, она станет твоей, друг мой. Первый звонок, который я сделаю, вернувшись домой, будет в Капитолий. Я найду того, кто уполномочил тебя портить миленькое личико моего победителя!

— Он занимался браконьерством! Какое ей вообще до этого дело? — говорит мужчина.

— Он ее кузен. — Пит мягко берет меня за руку. — А она моя невеста. Так что, если вы хотите добраться до него, вам придется перешагнуть через нас обоих.

Наверно, есть только трое человек в дистрикте, которые могут встать на такую позицию, как эта. И то, я уверена, это ненадолго. Будут последствия. Но сейчас все, что меня волнует, — спасение Гейла. Новый Главный Миротворец осматривается вокруг. К своему облегчению я вижу знакомых людей, старых друзей из Котла. По выражениям их лиц можно сказать, что зрелищем они не наслаждаются.

Одна женщина по имени Пурния, которая часто обедает у Сальной Сэй, осторожно выступает вперед:

— Мне кажется, что за первое нарушение вы выдали необходимое количеств ударов, сэр. Если, конечно, вашим приговором не является смерть, которая должна осуществляться через расстрел.

— Это стандартный протокол здесь? — спрашивает Главный Миротворец.

— Да, сэр, — говорит Пурния, и несколько человек кивают, соглашаясь. Я уверена, что никто из них на самом деле не знает об этом, потому что в Котле стандартный протокол для кого-то, кто обнаруживается с дикой индейкой, заключается в начале торгов.

— Прекрасно. Забирайте своего кузена отсюда. И когда он придет в себя, напомните ему, что если он еще раз будет незаконно охотиться на землях Капитолия, я лично его расстреляю. — Главный Миротворец проводит рукой вдоль кнута, обрызгивая нас кровью. Затем он быстро скручивает его в аккуратные петли и уходит.

Большинство других Миротворцев, неловко выстроившись, отправляются за ним. Маленькая группка остается и поднимает тело Дариуса за руки и ноги. Я ловлю взгляд Пурнии и говорю ей спасибо, прежде чем она уйдет. Женщина не отвечает, но я уверена, что она поняла.

— Гейл. — Я поворачиваюсь и начинаю возиться с веревками, связывающими его запястья. Кто-то передает нам нож, и Пит разрезает веревки. Гейл падает на землю.

— Лучше доставить его к твоей матери, — говорит Хеймитч.

Нет никаких носилок, но старуха из лотка с одеждой продает нам доску, служащую ей прилавком.

— Только не говорите никому, где вы ее взяли, — произносит она, быстро собирая оставшиеся товары. Большая часть площади опустела, страх взял верх над состраданием. Но после того, что произошло, я не могу никого винить в этом.

К тому времени мы уже кладем Гейла на доску вниз лицом. Совсем маленькая группа человек осталась, чтобы нести его. Хеймитч, Пит и несколько шахтеров, входящих в тот же отряд, что и Гейл.

Ливи, девушка, живущая через несколько зданий от моего дома в Шлаке, берет меня за руку. Моя мама вылечила ее маленького брата в том году, когда тот подхватил корь.

— Нужна помощь? — Ее серые глаза испуганы, но уверенны.

— Нет… Но ты могла бы найти Хейзелл? Отправить ее к нам? — спрашиваю я.

— Хорошо, — говорит Ливи, разворачиваясь на каблуках.

— Ливи! — говорю я. — Не позволяй ей взять с собой детей.

— Нет. Я сама с ними останусь, — отвечает она.

— Спасибо.

Я беру куртку Гейла и тороплюсь вслед за всеми.