Восьмой карточный стад.. Капюшон смерти (СИ)

   «Что случилось, Ник? Они ничего не делают».

   Ждать всегда тяжело.

   «Просто будь готова бежать, как в аду, когда я дам знак. Они приближаются к нам, пытаясь устроить перекрестный огонь. Если я смогу уничтожить тех, кто на этой стороне, мы сможем бежать в горы. Может быть, мы может оторваться от них в темноте ".

   «Хорошо», - неуверенно ответила она.

   Я был не так уверен, как говорил. Эти люди были мастерами своего дела. Профессиональное обращение Саттера с автомобилем заслужило бы одобрение Марио Андретти. Я должен был понять, что Саттер загоняет меня в ловушку, когда вроде он просто не сдавался. Нынешняя ситуация требовала, чтобы я заранее сделал несколько кадров и для разнообразия сделал это точно.

   Я насчитал еще пятнадцать ударов сердца, прежде чем у меня появился шанс. Человек стал небрежным, когда он присел и побежал от куста кустарникового дуба к кедру значительных размеров. Вильгельмина дважды заговорила с большим авторитетом. Мужчина сделал еще два шага, прежде чем осознал, что мертв.

   Это вывело его партнера из укрытия. Он должен был обеспечить прикрытие огнем; это его вина, что его друг лежал мертвым на песке пустыни. Он пытался оправдать смерть и подписал свой смертный приговор в процессе. Три пули пронзили его грудь и горло, закружив его. Его пальцы, должно быть, зажали спусковой крючок, когда он упал. М-16 стреляла полностью своей обоймой как из пулемета.

   Две смерти открыли путь к побегу для меня и Марты. Взяв ее за руку, я открыл дверь со своей стороны машины и вытащил ее. Остальные стреляли умело и обдуманно, как будто стреляя по мишеням на стрельбище. Это укрепило мою уверенность в том, что они были профессионалами. Любители распыляли бы свинец по всему ландшафту. Хотя это было бы опасно, это было менее опасно, чем иметь холодных, расчетливых людей, выпускающих пулю за пулей.

   Марта снова вскрикнула. На ее руке появился красный рубец, и потекла река крови. Она попыталась остановиться и прикоснуться к ране. Я продолжал тянуть ее за собой. Если бы мы остановились хотя бы на секунду, мы были бы мертвы. Я на бегу подобрал М-16 первого человека, развернулся и упал на одно колено, ища темное пятно на склоне невысокого холма, где я видел оранжевые вспышки выстрелов. Повернув селектор в полностью автоматический режим, я опустил клип на наиболее вероятную местность. Я был вознагражден пронзительным криком агонии. Мужчина мог быть мертвым или нет. Невозможно было сказать, хотя это не имело большого значения. Пока Саттер прятался справа от нас, а четвертый человек стрелял из М-16, они были нашей главной заботой.

   Словно по команде Саттер снова открыл стрельбу из своего 38-го. Выстрелы были глубже, громче и мощнее, чем у 223-х. Но если бы мне пришлось попасть на одну из этих пуль, я бы каждый раз выбирал 38-ю. Она не попадала в тело и не начинала кувыркаться, разрывая и измельчая внутренние органы, как это сделал снаряд М-16. И хотя на таком расстоянии «223» все еще нес почти вдвое меньше энергии, чем более крупная и тяжелая пуля 38-го калибра.

   На самом деле все сводилось к тому, что я не хотел, чтобы этот свинец вентилировал меня.

   "Давай," крикнул я Марте.

   «Мы должны держать большое расстояние между нами и ними. Они нехорошие люди».

   Она присела всего в нескольких дюймах от второго человека, которого я застрелил. Первая пуля попала ему в глаз и снесла ему затылок в кровавом ливне. Это было ужасное зрелище. Всасывающий сухой песок жадно выпил всю кровь, оставив после себя только серые мозги. Я сильно встряхнул Марту, чтобы она снова пошевелилась.

   «Пойдем, - предложил я.

   "Он мертв." Голос у нее был как у зомби, глухой и монотонный. Я снова потряс ее.

   «Вы хотите выглядеть так, как он? Эти люди пытаются нас убить. А теперь следуйте за мной, черт возьми, следуйте за мной!»

   Я начал спускаться по арройо, защищенному с обеих сторон высокими берегами. В пятидесяти футах вниз по высохшему руслу реки я повернулся и посмотрел, достаточно ли стряхнула ли Марта своего шока, чтобы повиноваться. У нее был. Удовлетворенный тем, что она пока что пойдет за мной, я пустил в путь длинноногий скакалкой, пытаясь оставить как можно больше пустыни между нами и боевиками в кратчайшие сроки.

   «Ник», - всхлипнула она несколько минут спустя. «Я не могу продолжать. У меня ... у меня кружится голова». Она споткнулась и упала лицом на песок. Я подошел к ней и перевернул ее. Я затаила дыхание, когда увидела расплывчатое малиновое пятно на груди ее платья. Я сразу возненавидел себя за то, что подумал, что она пытается удержать меня из-за какой-то мелкой слабости с ее стороны.