Восьмой грех

– Вчера… в аэропорту, - с трудом начала Феллини, произнося по отдельности каждое слово. - Вы же… меня… узнали?

– Да. Что там произошло? Но прежде войдите в квартиру! Когда незваная гостья прошла в комнату, Катерина предложила ей сесть на стул и сказала:

– У меня сложилось впечатление, что один из мужчин угрожал вам оружием. В любом случае было ясно, что они насильно вели вас куда-то.

Сжавшись в комок и пытаясь не разреветься, синьора кивнула.

– Я хотела бежать. Просто бежать. Все равно куда. Я думала, что смогу купить билет в последнюю минуту перед вылетом, выйти в транзитном аэропорту и все забыть. В спешке я не заметила, что еще по дороге в аэропорт за мной следили двое мужчин. Как раз когда я хотела войти в пассажирский зал, меня схватили. Один тихо сказал: «Синьора, разве вам у нас больше не нравится? Вы же не можете просто так улизнуть. Это против всех наших договоренностей. И вы это знаете!» Второй ткнул мне в ребра дуло пистолета. Он не говорил ни слова, но вид у него был и без того угрожающий. Вам когда-нибудь тыкали пистолетом в ребра?

– Упаси Бог. У меня бы сердце, наверное, остановилось от страха.

– Мне тоже поначалу так казалось. Но оно, напротив, стучало у меня в ушах, будто церковные колокола.

– Вы знаете этих мужчин?

– Нет, имен я не знаю. Но в том, что они действовали по поручению Гонзаги, я ни секунды не сомневаюсь. Один сказал, что мой побег - это нарушение всех договоренностей.

– Я не понимаю. Я не понимаю, что значит «против всех договоренностей»?

Синьора Феллини убрала волосы с лица и молча уставилась в пол. Через некоторое время она произнесла:

– Я боюсь, чудовищно боюсь.

– Да, я понимаю, - ответила Катерина. Она подошла к холодильнику и прихватила бутылку «Амаретто». «Синьоре, похоже, очень хочется поговорить о наболевшем, - подумала Катерина. - Может, стоит ее чуть-чуть подтолкнуть к откровенному разговору?» Она наполнила до краев два бокала и, протянув один из них синьоре Феллини, сказала: - Salute!

Гостья залпом осушила бокал.

Катерина придвинулась к ней поближе и поинтересовалась:

– Что имели в виду эти двое, когда сказали, что вы поступаете против всех договоренностей?

– Нуда, - нерешительно начала Феллини, - все из-за этого проклятого договора!

– С государственным секретарем Гонзагой? Синьора молча кивнула, не глядя на Катерину.

– Договор, по которому вы обязаны хранить молчание? Феллини снова кивнула.

– Вы никому не должны были говорить о тайной связи его преосвященства с Марленой Аммер? - уточнила Катерина и заметила, как синьора молча сжала бокал. Ее руки и губы дрожали. - Именно по этой причине Гонзага настаивал, чтобы вы молчали?

И тут женщина выпалила:

– Если бы только это! Вы не представляете, каковы масштабы этой истории! Вы должны понять: в смерти Марлены Аммер замешана вся курия!

Несколько секунд Катерина сомневалась, не с пьяных ли глаз говорит бывшая консьержка. Кто знает, сколько та уже успела выпить… Но когда гостья снова заговорила - медленно, с остановками, подыскивая нужные слова, - Катерина быстро поняла, что Феллини не преувеличивает.

– После всего, что вам удалось узнать о кардинале Гонзаге, вы, наверное, думаете, что это он заказал убийство Марлены? Все совершенно не так!

Катерина недоверчиво посмотрела на синьору. Отяжелевшие веки женщины были едва приоткрыты.

– Не Гонзага? Но тогда кто стоит за всем этим?

– У Гонзаги в курии есть заклятый враг - кардинал Бруно Моро, префект Святой Палаты…

– Вы говорите, Моро… Почему именно Моро?… Феллини с трудом удавалось следить за ходом мысли. Вздохнув, она продолжила:

– Конечно, греховные похождения государственного секретаря не остались незамеченными в Ватикане. В определенных кругах это была тема дня на протяжении нескольких недель. Наконец Моро созвал тайное собрание, чтобы разобраться, как можно решить эту проблему. Вот уже несколько столетий в Ватикане не было подобных скандалов. И если все откроется, считал Моро, это принесет Церкви больше вреда, чем монах из Виттенберга'. Поэтому нужно было действовать в абсолютной секретности.

– Но почему Моро не принял никаких мер против своего кровного врага Гонзаги? - Катерина беспокойно заерзала на стуле.

– На самом деле они хотели сначала как-нибудь сместить Гонзагу. Но Джованни Саччи, начальник тайного архива и доверенный Моро, считал, что воспоминания о таинственной смерти Иоанна 11авла I еще свежи в памяти людей и может возникнуть новый скандал.

– Могу себе представить, - сказала Катерина. - Однако же, если выяснится, что Марлену убили по приказу Моро, скандал тоже будет немаленький!

– Этого не произойдет.

– Почему?

– Потому что это было не заказное убийство.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Сейчас вы все поймете. Можно мне еще плеснуть? - синьора Феллини протянула Катерине пустой бокал.

«Амаретто» словно подстегивал ее.

– Синьор Саччи вдруг высказал мнение, что греховному поведению государственного секретаря есть только одно объяснение: эта женщина одержима дьяволом, а Гонзага околдован.