Восьмой

Некоторое время ехали в полном молчании, настроение у всех было угрюмое и подавленное. Разве что брат Паши был весел, но и тот, спустя пару попыток разговорить пассажиров тоже замолчал, сконцентрировавшись на дороге. Свет фар выхватывал придорожные кусты, деревья, от скуки Аркадий принялся считать их, на второй сотне сбился, начал было снова, но понял, что ему что-то рассказывают.

–А? Я сильно отвлекся,– он оторвался от созерцания пейзажа.

–Я говорю, что не понимаю, что на неё нашло,– вздохнула Ольга.– Вроде бы у вас всё замечательно было. Конечно, в то, что вы прямо уж давно встречаетесь, не поверила сразу, я же давно свою подругу знаю, малейшие нюансы поведения могу различать.

–Если у вас настолько хорошо знающие вас друзья, не пора ли завести новых?– Аркадий грустно усмехнулся, посмотрел на них.– Ну да, мы с Аллой не встречались и даже не общались. До вашего звонка с месяц назад, что хотите её с кем-то познакомить.

–Надо признать,– подал голос Вячеслав, тоже ехавший с ними,– что если вы и играли свою роль, то очень хорошо. Либо вы хороший актер, либо слишком увлеклись.

–Скорее увлекся, актер из меня так себе,– он пожал плечами, откинулся на сиденье.

–Да и она увлеклась,– продолжила Ольга.– Может, из-за этого и испугалась? Всё таки, Аркадий, ты, наверно, не знаешь, но у неё уже было несколько неудач.

–Знаю, мы как-то разговорились с ней, как раз когда в лес ездили, недели две назад. Она призналась, что не слишком ей везло. Правда, в подробности не стала посвящать. Максимум, что знаю – то, что третий муж после развода ей в наследство кредит оставил.

–Неприятно, видимо, было рассказывать,– Ольга снова вздохнула,– что после смерти родителей Аллы третий муж взял тот кредит под залог квартиры, на имя Аллы. Слишком доверяла она ему, подписала не глядя, а потом вот и развод потребовал почти сразу же. И с деньгами куда-то умотал, до сих пор не найден.

–Вот после этого, думаю, она и не хотела никого пускать в свою жизнь,– присоединился Павел.– А ты, Оля, всё так и норовишь её с кем-нибудь познакомить. А результат?

–Ей уже почти тридцать пять,– огрызнулась, отводя глаза,– уже почти шесть лет прошло с третьего развода, а крест на своей личной жизни намертво поставила. Ну как на такое можно смотреть спокойно?

Повисла тишина, нарушаемая лишь дорожным шумом. Мимо проплывали другие машины.

–А вот, всё таки, Аркадий, интересно,– Ольга решила нарушить молчание,– тебе ведь двадцать три года, Алле же тридцать четыре. Вот тут я как раз мало верила, что тебе может она понравится.

–Как раз наоборот,– парень пожал плечами.– Я помню, как она задала мне тот роковой вопрос, месяц назад, "–А вы не могли бы стать моим женихом?". Я тогда подумал, что ей двадцать шесть, максимум двадцать восемь. Потом она сама и сказала, что ей тридцать четыре. А у меня в голове щелкнуло – а какая к черту разница, сколько ей лет? Правда, понимал, что вряд ли у нас что-нибудь получится, но надежда, как говорится, умирает последней.

–Надо будет попробовать с ней поговорить, может, образумится,– она вздохнула, смотря на него.– А то ведь вижу, что ты уж точно не такой, как все её бывшие.

–Уж лучше я сам,– отрезал Аркадий.– Если будете пытаться вы, она наверняка только закроется в себе. Надо будет дать ей время, а то сейчас будет думать скорее эмоциями, они не всегда хорошие советчики.

Разговор прервался, потому как внедорожник приехал на парковку у его дома.

–Спасибо за всё, теперь я домой. Несмотря на то, как мы вернулись,– сказал Аркадий,– я рад нашему знакомству.

–Удачи,– Павел пожал ему руку.– И тебе спасибо, здорово ты нас выручил…

Глава четырнадцатая. После острова

Наконец она приехала домой, кинула чемодан в прихожей, прошла на кухню и рухнула на стул. И почувствовала, что готова разрыдаться. Ещё никогда, наверно, не ощущала себя такой одинокой. Позавчера, проснувшись на одной кровати с ним, с Аркадием, она… Она вдруг поняла тогда, каково это, быть кому-то нужной. Пусть это и был обман, пусть он и крутил с Ольгой за её спиной, пусть для него это всё лишь пустяк, но как же это было приятно, ощущать, что рядом есть он.

Если бы она не узнала позднее правды, чем бы это сейчас закончилось? Они с Аркадием вместе сидели бы рядом в самолете, целовались бы украдкой или не таились? Зачем вообще нужно было бы скрывать чувства, раз он был ей "женихом"? А сейчас бы пришли бы сейчас к ней домой, возможно, целуясь ещё в подъезде, не в силах оторваться друг от друга. Но продолжать жить во лжи? Наверно, куда лучше было бы не поддаваться ему тогда, после того поцелуя, оттолкнуть и всё, теперь бы не чувствовала себя вот так.

Внутри какая-то пустота, словно выдернули всё. Осталось только воспоминание о чудной ночи. И чудовищном обмане.