Восьмое измерение III-го сегмента

- Но как? Каким образом? Как здесь воедино могли оказаться труды Сократа и Азимова? Аристотеля, Птолемея и новейшего по нашим меркам Уэллса? Плутарха, Сенеки и тут же рядом Берроуза? Я понимаю, что в современной библиотеке их можно найти на соседних полках. Но ведь этому хранилищу не менее двух сотен миллионов лет! А Ремарк писал несколько десятилетий назад. Как такое возможно?

Это было непостижимо. Это было неведомо, непонятно, нелепо по своей сути. Необъяснимо с точки зрения науки.

Голос в трансиверах наверху постепенно удалялся, словно коллеги, ушедшие вниз, начали последовательно и методично исчезать. Пропал голос бригадира. Исчезли голоса других участников спуска. В наушниках начали раздаваться непонятные свисты, хрипы и завывания бушующих магнитных бурь.

Очень осторожно что-то схватило целую тектоническую плиту и покачало её – так засыпающий ребенок убаюкивает свою любимую игрушку. Котлован вздрогнул всей своей могучей массой, поднялся на секунду, словно на дыбы, подбросил людей и технику, грузно осел, выдав в пространство чудовищной силы магнитный импульс. Вырвавшийся из земли и, погребая под собой всё в радиусе нескольких сот метров, он медленно низвергнулся в бездну. Взявшийся ниоткуда мгновенный смерч промчался по окрестностям карьера, сметая на своём пути всю живую органику вместе с древесными насаждениями. Но и он тотчас утих. На всё про всё ушло несколько секунд.

Этого хватило, чтобы карьер изыскательных раскопок прекратил своё существование.

******** (пауза) *******

….А начиналось всё, собственно, вот так.

Глава 2-я: Измерение второе. Мезозой

Двести пятьдесят миллионов лет назад.

Суперконтинент Пангея.

Джунгли триасового периода.

После Великого пермского вымирания, когда на планете исчезли почти все виды морской и сухопутной фауны, когда суперконтинент Пангея начал раскалываться на Гондвану и Лавразию, тогда, собственно, и принято в учёном мире начинать отсчёт наступившему триасовому периоду. Эта эпоха знаменита своим зарождением первых птиц и млекопитающих. Первобытные джунгли хвойных, гинкговых и цикадофитовых деревьев кишели всевозможной живностью, пришедшей на смену всем вымершим видам пермского периода. Пресмыкающиеся и рептилии, земноводные и предки современных черепах, синапсиды и первые прообразы млекопитающих цинодонты населяли триасовую сушу. В небе парили птерозавры, а в первобытных морях господствовали аммониты с бесчисленными видами ихтиозавров, плезиозавров и аномалокарисов – морских скорпионов.

Именно в этот промежуток времени, в самый расцвет триасового периода, в том месте, где позже, спустя две с половиной сотни миллионов лет при смещении литосферных плит возникнет Приволжская возвышенность, начали происходить необъяснимые вещи, абсолютно не связанные с природным течением времени.

Вначале заволновались синапсиды, остановившись, преследуя свою жертву. Припав брюхами к первобытной траве, несколько особей повернули головы в одном направлении, откуда до них донёсся непривычный им звук. Обширная равнина между буйными зарослями папоротниковых и хвойных джунглей буквально кишела разнообразными видами рептилий, находящихся у небольшого озера на водопое. Следом за ними в том же направлении повернули головы различные животные, а предки млекопитающих крохотные цинодонты, похожие на современных мелких грызунов, в испуге разбежались по норам. Этот прокатившийся над бескрайним лесом гул не был похож ни на один звук, существовавший до этого в триасовой природе. Гул напоминал что-то механическое, непонятное, неведомое, доселе неизвестное животному миру триаса. Он прокатился двойной акустической волной, затерялся эхом в далёких низменностях равнины, ушёл в массивы джунглей и исчез, растворившись в пространстве.