Сердце бешено колотилось у него, когда он ворочался на своих верхних нарах. Снизу он слышал клокочущий кашель Меченого. В таких условиях он никогда не лишал жизни человека, и тем не менее, совесть не мучила его. Не было ему и страшно. А сердце колотилось от ощущения гордости за самого себя. Он не дал себя победить. Он узнал, кто его заказал, хоть это имя и ничего ему не говорило. Но зацепка уже была. А это значило, что он узнает имена тех, кто стоит за Паленым, обязательно узнает...
И вскоре он заснул. А во сне он видел мальчика, маленького голубоглазенького мальчика, бежавшего к нему по зеленой травке и кричавшего: "Папа! Папа приехал!" И с удивлением Алексей понял, что мальчик этот не Митенька... Это кто-то другой... И похож этот мальчик не только на него, но и на кого-то другого...
... Но поспать ему долго не удалось. Проснулся он от шума в бараке.
- Встать! - слышались голоса вертухаев.
"Нашли Нырка", - понял Кондратьев. - "Интересно, что будет на сей раз - повезет мне теперь или будет новый срок, уже за убийство? Если повезет, значит для меня наступила полоса везения".
О том, что Меченый может выдать его, ему даже и в голову не пришло, до того он верил этому тощему, татуированному человеку, проведшему более половины жизни за решеткой.
Заключенных вывели из барака и построили лицом к стене с заложенными за затылок руками. Начался тщательный шмон помещения и личный досмотр.
Стоять в таком положении пришлось долго. Ведь обыскать надо было каждые нары, каждого человека.
Было холодно и темно, лаяли собаки, матерились взбудораженные охранники, хриплым голосом ругался на них начальник лагеря полковник Кавун.
Затекли ноги и руки, но переменить положение никто команды не давал. Пошли обыскивать зэков... Меченого, стоявшего через несколько человек от Алексея, обыскали особенно тщательно. Дошла очередь и до Алексея. Грубые руки обшмонали его сверху донизу... Пошли дальше...
Наконец Кавун дал команду кругом. Зэки повернулись.
- В сортире найден труп Василия Ныркова, прибывшего к нам три дня назад, - сообщил зэкам Кавун. - Он убит заточкой в сердце. Вопрос один кто что-нибудь видел? Будьте спокойны, убийца будет найден и получит по заслугам. Как и сообщники и те, кто укрывает убийцу. Статьи за недонесение и укрывательство действуют не только на воле, но и здесь...
Шелест удивления пронесся по шеренге замерзших от долгого стояния на ноябрьском холоде зэков. Но никто ничего сообщить Кавуну не мог...
Затем в зону приехал следователь областной прокуратуры. Начались долгие допросы. Вызывали всех, долго беседовали с каждым, но никто ничего не сказал. Никто ничего не видел...
- Не боись, - шепнул Алексею на лесоповале Меченый. - Никто ничего не скажет, тут законы блюдутся, не то, что на воле... Хотя и Хорек, и Бердяшка видели, как ты вставал с нар и направлялся в сортир...
- Да? - вздрогнул Алексей.
- А как же? - усмехнулся Меченый. - Хорошо еще, что только двое, ты думаешь, тут все мертвым сном спят по ночам? В зоне сны чуткие, любой шорох может последним в жизни оказаться. Человека так легко жизни лишить, спящего взять под красный галстук и все... Было бы умение, а его тут хватает... А Хорек меня давно знает, когда я вставал, я чуял, что он не спит, я ему знак подал, чтобы пасть свою заткнул и никогда не открывал... А Бердяшка будет молчать, у него статья хреновая - за изнасилование сидит, боится, что опустят... Слово вякнет - я ему это дело организую... Нет, будет молчать. А больше никто, вроде бы, не видел... И пусть нас почаще вдвоем видят, уважают меня, я вор в законе, из старых, звание это заслужил... Так что, не бойся ничего. Бояться надо одного человека - Паленого. Но я ему уже маляву послал. Паленый - мой старый кореш, мы с ним ещё в шестьдесят восьмом году в Новочеркасске банк брали.
- Удачно? - непроизвольно вырвалось у Алексея.
- Ага, - равнодушно произнес Меченый. - Ювелирно. Пятьдесят штук взяли, мокрухи не оставили, не наследили... Вспомнить приятно...
- А дальше?
- Погудели всласть, вот гудели, видел бы ты... А через две недели и нас кирных обчистили как липку... Без гроша остались... Пашка, Паленый, то есть, узнал, кто это сделал, нашел его через полгода и кишки ему наружу выпустил... Пятерик получил тогда Паленый - шакал-то выжил на его счастье... А все одно, пришили его потом в зоне... Так что мы с Паленым старые кореша. Он сейчас в Питере обитает, на Васильевском острове клевую хату купил, большими делами заправляет, семью завел, - совсем уже неодобрительно проворчал Меченый. - Один я остался чист, как стекло - ни семьи, ни хаты, ни пахоты... Ничего никогда не было, как и положено по закону. Ладно, не судите, да не судимы будете, жизнь теперь сложная пошла, боевые офицеры вон тушенкой торгуют, Мойдодыров заваливают, Нырков мочат, лес рубят, а что же делать бедным ворам? Только в бизнес и идти. А по мне лучше свободы ничего нет. Мне никто не должен, я никому не должен...
- А что, у тебя и детей нет? - поинтересовался Алексей. - За почти шестьдесят лет никого так и не произвел на свет?