Воскресший для мщения

Дмитриев, невысокий, очень вежливый человек суетливо шагал по направлению к складу. И только он завернул за угол, его схватили и быстро запихнули в машину, сунув в нос тряпку с хлороформом. Живоглот вытащил у него из кармана документы, проверил содержимое кейса, нашел там печать, доверенность, копию платежного поручения. Пересел в другую машину и поехал в условленное место, где его ждал Комар. А недолгим будущим Дмитриева предстояло заниматься Большому, тем более, что он любил подобные забавы и мог бы ими заниматься даже без вознаграждения. Более того, сам бы готов платить за острые ощущения.

- Останови здесь, - скомандовал Большой шоферу. Они ехали по глухой лесной дороге. Не приходящего в сознание Дмитриева вытащили из машины и потащили на маленькую заснеженную лесную опушку. Большой шел сзади и тащил в руке канистру с бензином.

- Швыряй его тут! - распорядился он.

Дмитриева бросили на середине опушки. Большой с разгоревшимися глазами плеснул на него бензин из канистры.

- Стрельнул бы, что ли..., - пробормотал подручный.

- Зачем, мудила? - недоумевал Большой. - Шум производить, пулю тратить... И так интересней же...

Когда он чиркнул спичкой, Дмитриев очнулся от нестерпимой боли. Загорелся он мигом, словно факел. Страшный душераздирающий крик раздался в лесу. И только тогда водитель вытащил ПМ с глушителем и разрядил в горящего человека обойму.

- А зря, - посетовал Большой.

- Шум производить, ещё говорит, - проворчал водитель. - Пошел ты...

Большой хотел было порвать компаньона на части за такое оскорбление, но решил повременить с расплатой. Теперь им надо было быстро уничтожить следы преступления.

Втроем, молча, мрачно дождались, пока то, что ещё недавно было отцом трех детей Борисом Викторовичем Дмитриевым сгорело дотла, раскопали яму и произвели свои страшные похороны. А затем так же молча поехали в Москву.

О подробностях убийства Живоглоту рассказал позднее водитель машины. Живоглот только повел плечами.

- Мудак он, этот Большой. В жизни больше ничего ему не поручу, на вот тебе, братан, за оперативность. - И сунул ему в руку несколько стодолларовых купюр. Пожалеть об оборвавшейся жизни и содрогнуться от лютой смерти человека ему и в голову, понятно, не пришло. Главное, что из-за глупости Большого произошел нежелательный шум, который мог иметь последствия...

А поздно вечером приехал в сопровождении братков Лычкин, усталый, но веселый и довольный. Братки вывалили на пол несколько объемных увесистых сумок.

- Ну как? - встретил его сгоравший от нетерпения Живоглот.

- Лучше не бывает... Все сдал. Буквально за два часа все сдал... Здесь рублей на пол-лимона баксов. - Он открыл одну сумку и показал её содержимое Живоглоту. - Вот, они свидетели, - показал он на уставших улыбающихся братков.

- Не свистит, - пробасил один из них. - Клево работал парень, товар с руками отрывали...

- Потому что выгодно было. А если выгодно, почему бы и не взять, попытался приуменьшить заслуги Лычкина Живоглот. Но того уже было трудно разубедить в собственной исключительности. Вот и настал его час... Вот оно, начало головокружительной карьеры крутого бизнесмена...

... Живоглот накормил Лычкина ужином с водкой и отправил домой. На следующий день он позвонил ему и велел приехать. Лычкин приехал, и Живоглот торжественно вручил ему конверт с пятьюдесятью тысячами долларов.

- У нас так, Миша, - произнес он. - Мы тебе не воровское государство. У нас все по честному. Заработал и получи. И трать, братишка, в свое удовольствие... Вот какие времена клевые настали... Для умных людей, разумеется..., - добавил он.

- Но здесь же только пятьдесят, - разочарованно произнес Лычкин, тщательно пересчитав деньги.

- Ничего, за нами не заржавеет, - буркнул Живоглот. - Остальное получишь в скором времени. Еще дело будет...

Михаил хотел было возразить, что за новое дело оплата должна быть отдельной, но не осмелился произнести это. Тем более, что и эта сумма впечатляла. Как и перспективы дальнейших заработков... Честно говоря, он до последней минуты не верил, что ему вообще что-нибудь заплатят. Кто он такой против таких людей?

Распираемый от гордости Михаил вышел из квартиры Живоглота и шествовал с кейсом в руке по Рублевскому шоссе. У него было пятьдесят штук баксов, пятьдесят штук... За один день заработал, только за один день... Не сон ли все это?

... И даже в голову не приходило Михаилу Лычкину, что это грязные, кровавые деньги, что из-за них был заживо сожжен хороший человек, что из-за них перевернутся судьбы многих хороших людей, и что это не только начало его карьеры крутого бизнесмена, но это и начало серьезной заварухи, которая будет иметь очень тяжелые последствия... Он об этом не думал, он думал только о том, как сладко будет ему тратить эти деньги...

7.

- Алло, Алексей Николаевич, - раздался голос в телефонной трубке.

- Да, это я, - ответил Алексей.

- Это Добродеев беспокоит из Западносибирской торговой компании. Я хотел узнать, куда там наш Дмитриев пропал с товаром? Ведь неделя прошла, а его все нет и нет...