Воскрешение

Можно ложь постичь умом,

Только правды не узнать.

Боль в сердцах — на них печать.

Обратите к небу взор:

Горький плач — луне укор.

Не осталось ничего,

Лишь алтарь — и божество.

ХОЛЛИ

Ледяная пустыня

— Жеро... — очнувшись в снегу, прошептала Холли.

Над головой разноцветными огнями переливалось небо. Из гущи боя ее неожиданно вышвырнуло в снежную пустыню: ни деревца, ни камня на горизонте — только ровный снег да игра огней.

— Жеро! — Имя как будто примерзло к губам.

Трясясь от холода, девушка приподнялась на локтях. По бескрайним снежным полям скользили цветные узоры — зеленые, красные, голубовато-белые — отражение небесных огней. Интересно, она еще в Индии? Начали постукивать зубы, разболелась голова. Подрагивая, точно заводная игрушка, Холли в изумленной растерянности рассматривала мерцающие огни. Какая магия ее сюда забросила? Возможно, Жеро пытался ее спасти? Или Алекс — вернее, герцог Лоран — зашвырнул, чтобы убить? Может, это индийская магия или шутка колдуна — или и то и другое вместе?

Холли колотило; мороз пробирал до костей, сковывал руки и ноги. Вскоре девушка не чувствовала границы между собой и снегом. Сердце стучало медленнее и медленнее; в венах леденела кровь.

«Я... умираю, — думала она, пытаясь двинуться с места. — Жеро, прошу, помоги!»

«Где ты? — послышался в ответ голос — но не Жеро, а герцога Лорана, с которым она заключила духовный союз. — Где ты, моя госпожа?»

— Ну уж нет... — выдохнула она. — Я-я-я не-е-е...

Холли вспомнила, что она не беспомощная девочка, а могущественная ведьма, способная творить чудеса, и низким гортанным шепотом произнесла заклинание:

— Счастье и страх, все в моих руках; пламя и лед... а, куда занесет!

Из-за ужасных сделок в прошлом часть ее души теперь принадлежала Богине и Катрине Каор. Однако снова влезать в такие долги Холли не намеревалась. По возможности.

Зажмурившись, она ждала, когда сработает заклинание. Ее вдруг закрутило в белом вращающемся шаре. Девушка слабо улыбнулась замерзшими губами, почувствовав блаженное тепло; улыбка становилась все шире...

— Счастье и страх, все в моих руках; убежище ждет — там, куда занесет!

Тепло медленно разливалось по венам — как будто сердце согревало ее изнутри. Похоже, либо она сама перенеслась в надежное убежище, либо создала его вокруг себя.

Холли открыла глаза. Прекрасные огни исчезли, над головой сиял золотой диск луны, а вокруг, куда ни глянь, простиралась прежняя снежная равнина: ни дома, ни лачуги, ни пещеры, ни единого кустика или валуна — ничего. Внезапно налетевший пронзительный ветер с силой опрокинул ее на спину. В ушах зазвенело.

— Помогите! — с трудом выкрикнула Холли. Перед глазами заплясали серовато-желтые точки.

— Ах вот ты где! Не бойся. Я приду за тобой, Холли, — прошептал герцог Лоран.

— Нет! — выпалила она.

«Меня с тобой ничего не связывает. Не знаю как... Кто забросил меня сюда? Жеро?»

— Я приду...

«Как я сюда попала?» И все погрузилось во мрак.

НИКОЛЬ И ОУЭН

Скарборо

Незаметно для себя Николь задремала с Оуэном на руках. Пробудившись, она осторожно отнесла спящего сына в кроватку и распахнула окно, чтобы проветрить душную комнату. До чего же приятно было вдохнуть свежий морозный воздух!

Неожиданно вспорхнувший на карниз воробей с любопытством уставился на девушку. Ведьма тихо засвистела. Птица, повертев головой, перелетела на спинку кресла-качалки. В отличие от Николь, наслаждавшейся уличной прохладой, воробей обрадовался домашнему теплу.

Девушка ласково улыбалась нахохлившейся пичуге: забавно, что такие крошечные создания по-прежнему умиляют... Внезапно птичка разлетелась облаком перьев. Николь удивленно моргнула — воробей исчез. Ну конечно, погиб! Она же его не пригласила! И тут раздался звонкий хохот, от которого кровь застыла в жилах.

Девушка медленно обернулась: в кроватке стоял Оуэн, указывая пальчиком на останки воробья; на губах малыша играла злая ухмылка.

Оуэн убил птичку! Невинную беззащитную птаху! Все-таки это он... Он уничтожит мир...

И тогда Николь приняла единственно верное решение. Действовать следовало быстро, пока не сдали нервы, пока не узнали отец с Анной Луизой. Схватив ребенка, ведьма устремилась к тайному переходу. Она провела рукой по нужному участку стены, как делала Аманда, и нырнула в открывшийся проем. Створка захлопнулась. Не зажигая света, девушка бросилась к внутреннему святилищу. Оуэн что-то весело лопотал, а у нее по щекам катились слезы.

«Тебе-то следовало знать, следовало верить...» — нашептывал ей в ухо неведомый голос.

Разумеется, следовало...

«Поторопись, пока он не может тебя остановить, а то станет поздно...»

— Я же бегу!

Николь влетела в залу, огляделась по сторонам безумным взглядом. Прежде ей не удалось хорошо осмотреться. В одном углу возвышался алтарь. Он-то ей и нужен! Ведьма положила сына на рельефную, испещренную пятнами поверхность. Кровь былых жертв, казалось, жаждала вырвать Оуэна из рук матери.

Слева стоял шкаф, в котором хранились свечи, камни, кристаллы разного назначения и коллекция атамов.