Воскрешение лиственницы (рассказы)

В высших сферах уже готовились распоряжения и приказы о синеблузниках - сократить им средства, снять с дотации. Уже и на театр "Ша-нуар" объявились претенденты. Теоретическая часть синеблузных манифестов становилась все бледнее и бледнее.

Южанин не привел, не сумел привести свой театр к мировой революции. Да и сама эта перспектива к середине двадцатых годов потускнела.

Любовь к синеблузным идеям! Этого оказалось мало. Любовь - это ответственность, это споры на секции Моссовета, это докладные записки,буря в стакане воды, беседы с теряющими заработок актерами. Принципиальный вопрос - так кто же "Синяя блуза" - профессионалы или самодеятельность?

Идеолог и руководитель "Синей блузы" разрубил все эти вопросы одним ударом меча.

Борис Южанин бежал за границу.

Ребенок, он бежал неудачно. Все свои деньги он вручил какому-то матросу в Батуме, а матрос отвел его в ОГПУ. В тюрьме Южанин сидел долго.

Московское следствие дало герою новой театральной формы литер "П. Ш.". Подозрение в шпионаже и срок три года концентрационных лагерей.

"То, что я увидел за границей, - было так не похоже на то, что писали в наших газетах. Мне не захотелось быть больше устной газетой. Мне захотелось настоящей жизни".

Я подружился с Южаниным. Я смог оказать ему ряд небольших услуг вроде белья или бани, но скоро его вызвали в управление, в Вижаиху, где был центр УСЛОНА,- работать по специальности.

Идеолог и создатель синеблузного движения стал руководителем "Синей блузы" в Вишерских концентрационных лагерях, арестантской живой газетой. Эффектный конец!

Для этой лагерной "Синей блузы" и я написал в сотрудничестве с Борисом Южаниным несколько скетчей, ораторий, куплетов.

Южанин стал редактором журнала "Новая Вишера". В Ленинской библиотеке можно найти экземпляры этого журнала.

Имя Южанина сохранено для потомства. Великое дело Гуттенберга, даже если типографский станок заменен стеклографом.

Один из принципов "Синей блузы" - использование любого текста, любого сюжета.

Если полезно - и слова и музыка могут быть любых авторов. Здесь нет литературных краж. Здесь плагиат - принципиальный.

В тридцать первом году Южанина увезли в Москву. Пересмотр дела? Кто знает?

Ряд лет Южанин жил в Александрове - стало быть, дело не очень пересмотрели.

В пятьдесят седьмом году я случайно узнал, что Южанин жив - Москва двадцатых годов не могла его не знать и не помнить.

Я написал ему письмо, предложил рассказать о "Синей блузе" москвичам конца пятидеся-тых годов. Это предложение вызвало резкий протест главного редактора журнала - тот о "Синей блузе" и слыхом не слыхал. Я не имел возможности подтвердить собственное же предложение и выругал себя за торопливость. А потом я заболел, и южанинское письмо пятьдесят седьмого года так и лежит у меня в столе.

(1967)

ВИЗИТ МИСТЕРА ПОППА

Мистер Попп был вице-директором американской фирмы "Нитрожен", которая ставила газгольдеры на первой очереди Березникхимстроя.

Заказ был крупным, работа шла хорошо, и вице-директор счел необходимым лично присутствовать при сдаче работ.

На Березниках строили разные фирмы. "Капиталистический интернационал", как говорил М. Грановский, начальник строительства. Немцы - котлы "Ганомага". Паровые машины английской фирмы "Браун-Бовери", котлы "Бабкок-Вилькокса", американские газгольдеры.

Хромало у немцев - потом это все было объявлено вредительством. Хромало у англичан на электроцентрали. Потом это тоже было объявлено вредительством.

Я работал тогда на электроцентрали, на ТЭЦ, и хорошо помню приезд главного инженера фирмы "Бабкок-Вилькокс" мистера Холмса. Это был очень молодой человек, лет тридцати. На вокзале Холмса встретил начальник Химстроя Грановский, но Холмс в гостиницу не поехал, а поехал прямо к котлам, на монтаж. Один из английских монтеров снял пальто с Холмса, надел на инженера спецовку, и Холмс провел три часа в котле, слушая объяснения монтера. Вечером было совещание. Из всех инженеров мистер Холмс был самым молодым. На все доклады, на все замечания мистер Холмс отвечал одним коротким словом, которое переводчик переводил так: "Мистера Холмса это не беспокоит". Однако Холмс провел на комбинате две недели, котел пошел, процентов на восемьдесят проектной мощности,- Грановский подписал акт, и мистер Холмс вылетел в Лондон.

Через несколько месяцев мощность котла пала, и на консультацию был вызван свой специалист Леонид Константинович Рамзин. Герой сенсационного процесса Рамзин, как и следовало по условию, не был еще освобожден, не награжден орденом Ленина, не получил еще Сталинской премии. Все это было в дальнейшем, и Рамзин об этом знал и держался на электростанции весьма независимо. Приехал он не один, а со спутником весьма выразительного вида, и с ним же уехал. В котел, как мистер Холмс, Рамзин не лазил, а сидел в кабинете технического директора станции Капеллера, тоже ссыльного, осужденного по вредительству на шахтах в Кизеле.