Воскрешение. Дилогия

– Пока ничего, но это может произойти в любой момент, – проговорил граф. – До первого космодрома еще около двадцати километров, первые сутки после вкалывания препарата истекают через два часа. Хорошо, если наша разведка увенчается успехом, а если нет?…

Немец сделал небольшую паузу и сам же ответил:

– Мы будем вынуждены идти ко второму космодрому, до которого двести пятьдесят километров. Это не менее семи суток быстрого марша. Чтобы совершить его, все солдаты должны быть здоровы. Любая драка или столкновение могут привести к ранениям. Я не говорю о Бартоне, пока он нас не задерживает, однако ведь последствия могут быть гораздо серьезнее. Что будем делать, если в группе появятся тяжелораненые? Проблему надо решить сейчас, чтобы потом не возникло споров. И относится это и к землянам, и к аланцам.

– А ведь Генрих прав, – согласился Лунгрен. – Как это ни тяжело, но мы должны сделать выбор. Если понесем раненых, потеряем темп, не успеем выполнить задачу и погибнем все. Решение напрашивается само собой – те, кому не повезет, не должны нас задерживать…

– Уж не собираетесь ли вы их добивать? – вырвалось у Салан.

– Это один из вариантов решения проблемы, – спокойно сказал барон. – Однако, не думаю, что кто-нибудь его поддержит. Все можно сделать гораздо проще – раненый сам решает свою судьбу. Если он пострадал не очень сильно, но не может продолжать движение, мы постараемся укрыть его в безопасном месте и пойдем дальше.

– Оставив беднягу на съедение тапсанам, – съязвила Кроул.

– Возможно, и так, – согласился Свен. – Зато все остальные смогут выполнить задачу. Никто не заставлял вас ограничивать нас тридцатью сутками. Мы действуем по необходимости.

– А если рана будет серьезная? – спросил Виола.

– Человек сам может помочь себе, – ответил де Креньян.

– Вы хотите сказать, самоубийство! – воскликнула Олис.

– Милая девочка, это не прогулка, – повысил голос Кайнц. – Вы сами закинули нас на Таскону. Кругом враги, и церемониться мы не собираемся. В любом случае, человек, не способный двигаться дальше, будет оставлен, живой или мертвый. Другого выхода у нас нет. Иначе погибнет вся группа.

– Да, но у нас есть запасы, – начала было Линда, однако Виола остановил ее.

– Хорошо, мы согласны, – проговорил лейтенант. – В ваших словах есть доля логики. Жестокой, нечеловеческой, но, к сожалению, единственно верной. Интересы Алана требуют подобных жертв.

Друзья Тома смотрели на него с удивлением, но больше возражать никто не стал. Решение было принято, и теперь каждый понимал – любая ошибка может обернуться верной гибелью. Война – слишком суровое занятие.

Экспедиция выбралась на шоссе и двинулась по запланированному маршруту. Впереди, осуществляя разведку, шли Лунгрен и Ридле. Спустя примерно час Кайнц остановил группу. Внимательно рассматривая карту, он произнес:

– Впереди должен быть маленький городок. Примерно через километр. Надо действовать крайне осторожно.

– Думаешь, там есть люди? – спросил Аято.

Граф лишь пожал плечами. Сняв со спины щиты и покрепче перехватив копья, наемники не спеша двинулись вперед. Рассыпавшись цепью по всей дороге, они были готовы отразить любое нападение. Миновав небольшой поворот, солдаты вышли из леса. Их страхи оказались напрасными. По всей видимости, строения были разрушены очень давно.

На полуобвалившихся стенах уже росла густая трава, и пробивался кустарник. Постепенно, год за годом, природа заживляла раны, нанесенные человеком. Этот город поглощался лесом. Густые заросли закрыли уже больше трети его территории, и лишь в центре еще возвышались остовы многоэтажных домов.

– Нет ничего вечного во вселенной, – заметил де Креньян.

– Да, зрелище не из приятных, поддержал его Ридле.

Наемники медленно, внимательно осматриваясь по сторонам, шли по мертвому городу. На всякий случай Аято и Храбров находились рядом с аланцами, всегда готовые их защитить. Строили тасконцы очень хорошо, и потому даже два века забвения не смогли разрушить многие строения. Весьма с трудом, но люди могли различить улицы, площади и даже основные транспортные магистрали. Основу их составляли электролинии, и обломки столбов по-прежнему торчали из земли. Иногда земляне заглядывали в дома, но там уже ничего не было. Слой земли, поросшей травой, обломки стен и обвалившиеся пролеты лестниц.

– Судя по всему, город пострадал при взрыве ядерного заряда, – предположил Виола. – Эпицентр был далековато, но ударная волна дошла и сюда. Однако главное – это радиоактивное заражение. Те, кто уцелел, покинули этот город…

– Побросав своих тапсанов, из которых выросли монстры, – ядовито добавил Агадай.

– Возможно, и так, – согласился лейтенант.

В это время из подъезда когда-то жилого дома вышли Лунгрен и Кайнц. Их лица были очень серьезны. Подойдя к остальным, граф произнес:

– Люди здесь бывают. На одном из этажей мы видели остатки костра. Его жгли несколько дней назад.

– Чего им здесь делать? – удивился Салах. – Город давно умер.

– Металл, – негромко вымолвил Храбров.

– То есть? – не понял Лунгрен.