Воскрешение

Взгляд Хонниса прямо-таки пронзал ее теперь. Она замялась. Его лысая голова слегка качнулась – сказанного было достаточно.

– Да, – проговорил он, и голос его снова звучал слабо, прерывисто. – Великая Смута – следствие чрезмерного увлечения магией. Магов обвиняли, потому что они были виноваты. Правители тогдашних империй в конечном счете были не мудрее, чем Матокин и его последователи.

Ноги Пролт подгибались. Она нащупала табурет позади себя, стряхнула с него стопку листов и села. Она не могла говорить. Спазм перехватил горло.

– Я хочу сказать кое-что еще.

Пролт закрыла глаза. Прошло несколько минут. Хоннис следил за нею, не в силах поднять голову с подушки. Она встрепенулась, передвинула табурет поближе, хотя за руку учителя так и не взяла.

– Я не могу гордиться вами, – сказал он вдруг, медленно роняя слова. – Не имею права. Никто не должен гордиться достижениями другого человека. Это нелепо. Но… ваши достижения исключительны. Вы сами не знаете, насколько одарены. Я сам обрабатывал отчеты разведчиков Сультата, каждый отчет, досконально. Я тоже распознал приемы Дардаса. Но у меня не получилось – хотя бы с половиной вашей точности – предсказать его действия. Вы знаете Дардаса. – Летучая улыбка мелькнула снова. – Ваше тактическое решение – вспомнить битву на Торранских полях… блестящий ход!

Пролт почувствовала, что слезы вновь готовы выкатиться из глаз. Как бы сильно ни обидел ее Хоннис, это делалось для общего добра. Для создания союза, задуманного Сультатом. Для победы над Фельком.

– Спасибо, мэтр Хоннис, – сказала она.

– Это Дардас, вы знаете?

– Конечно, мэтр Хоннис.

– Нет… Пролт, поймите: это живой Дардас!

Она уставилась на него круглыми глазами. Он вздохнул.

– Позвольте ознакомить вас с основами магии воскрешения…

Битва на Торранских полях. Блестящий ход? Возможно. Пролт казалось, что это очевидно. Она просто подошла к задаче логически. Она знала стиль Дардаса, умела предсказывать его решения. Додуматься, как остановить его на поле боя, можно было путем анализа и рассуждения.

Как остановить Дардаса? Не Вайзеля. Нет, Вайзель не был подражателем. Трудно поверить в эту войну с магией. Как все это значительно и важно для истории…

Равнина Торрана была местом одной из величайших побед Дардаса, одержанной около двух с половиной веков назад. Его войско столкнулось тогда с серьезным противником. Вражеский вождь был таким же полководцем Северных Земель, он разбирался в тактике сражений и на равных соперничал с Дардасом. Он расположил свои силы так, чтобы загнать воинов Дардаса в ловушку. Засада была устроена хитроумно, с расчетом на фланговый удар двумя отрядами, державшимися в укрытии до наступления решающего момента.

Дардас, разумеется, не попался на крючок. Он обошел засадные отряды с флангов и лихо врезался во вражеское войско, рассеявшимися остатками которого пополнилась собственная армия Дардаса.

Пролт посоветовала Сультату воспроизвести тот же самый сценарий битвы. Сультат должен был расположить свои силы (все, какие только ему удастся собрать) точно так же, как тот полководец древности. Вайзель-Дардас распознает «ловушку» и повторит тот же обходной маневр.

Но это было лишь нарочитой уловкой. Фелькские войска, двинувшись в обход, неминуемо растянутся, разделятся. Это неизбежно сделает их уязвимыми. Они не смогут успешно отбить удар, нанесенный в точно рассчитанное время в нужном месте – и тогда армия Фелька будет рассечена надвое.

Пролт знала это. Она давно уже изучила историю битвы на Торранских полях. Она до изнеможения спорила о ней с другими студентами своего отделения. Она разыгрывала битву, рисуя схемы на бумаге. Дардас был блестящим полководцем – возможно, вообще лучшим из тех, кто известен истории. Но он не был непогрешим – особенно когда его враг бывал вооружен знанием его стратегии и приемов.

Вернувшись домой, она застала дверь комнаты незапертой. Ксинк ждал ее, сидя в кресле.

– Я же говорила тебе, – сказала она, и голос ее звучал тускло. – Я хочу, чтобы дверь была всегда закрыта на замок.

– Прости.

Она разделась. Уходя из преподавательского дома, она видела первые проблески зари в небе. Зарождался пасмурный, хмурый день.

– Как там мэтр Хоннис? – спросил Ксинк.

Она рухнула на постель.

– Он умер. Ложись. Иди ко мне…

Он нерешительно поднялся. На этот раз Пролт избегала смотреть ему в глаза. Она просто хотела ощутить мирное тепло его тела. Она нуждалась в утешении. Ее роль в Фелькской войне была сыграна.

РАДСТАК (4)

У разбойников были резвые лошади, знакомые с потаенными тропами в гуще зарослей кустарника и лесных дебрях. Время от времени отряд пересекал пустынные проезжие дороги – купеческие караваны, составлявшие обычную добычу разбойников, теперь не показывались. Лето, как узнала Радстак, выдалось для шайки неудачным. Атаманша Анзаль, низкорослая, вся в буграх крепких мышц, считала, что это поганая война, затеянная Фельком, погубила дело ее и подобных ей шаек – возможно, надолго.