Воскрешение

— Да. Во время каждого боя я трясусь от страха. Я тысячу раз прокляла себя за согласие участвовать в этой экспедиции. Мне не место на Тасконе. Слишком жестокий и кровавый мир. Ты знаешь, о чем я сейчас больше всего мечтаю?

Линда отрицательно качнула головой.

— О горячей ванне, дорогом белье и чистой красивой одежде, — нервно воскликнула Кроул. — Это, конечно, глупо, но я привыкла к такой жизни. И вот уже три декады у меня грязные волосы, испачканный кровью комбинезон, а о естественных потребностях женщины я вовсе не заикаюсь. Господи, когда же кончится этот кошмар!

— Глупенькая, — улыбнулась Салан. — Твои желания вполне нормальны и справедливы. Девушкам не место на войне. Однако думать сейчас надо о другом. Ты боишься смерти и не понимаешь, что порой это лучший исход. Представь себе такую ситуацию — погибли все земляне, и мы остались с тобой совершенно одни. Что нас ждет? Мутанты съедят, как обычную дичь. А если бандиты Коуна или морсвильцы захватят двух красивых девочек? Мы пойдем по рукам, как обычные проститутки. Неужели ты хочешь достаться этим ублюдкам? Смерть в данном случае является единственным выходом из положения. И я сделаю это. Один удар кинжалом, и никаких мучений.

— Я не смогу, — испуганно проговорила Кроул.

— Тогда мне придется помочь тебе.

Олис взглянула в глаза подруги и бросилась к ней на грудь. Девушка зарыдала. Именно сейчас она выплеснула все эмоции, накопившиеся за время похода. До этого момента Кроул держалась относительно бодро. Впрочем, не выдержали нервы и у Линды. Гладя Олис по голове, сержант то и дело вытирала набегающие на глаза слезы. Эти две молодые и красивые женщины прощались друг с другом. Они поклялись умереть, но не достаться врагам живыми. На что способны бандиты, аланки прекрасно знали из рассказа лемов. Ничуть не лучше были и чистые. Им оставалось лишь молиться на своих наемников. Только умение и выдержка землян могут спасти группу. Не в последнюю очередь все зависело и от Фортуны: пока она еще не подводила разведчиков.

Сутки прошли как-то незаметно. Люди не успели оглянуться, а до восхода уже осталось чуть больше часа. И несмотря на ночь, никто из разведчиков не спал. В последний раз каждый проверял свое снаряжение. Ничто не должно звенеть, блестеть или цепляться. Любая оплошность может стоить жизни. Именно в этот ответственный момент Кайнц неожиданно заскрипел зубами от боли и рухнул на колени.

— Что с тобой? — подбежал к товарищу Олесь.

— Все горит внутри, такое впечатление, что живот сейчас лопнет, — с трудом ответил граф.

— Вот проклятье, — выругалась Салан. — Это симптомы действия препарата. Он начинает всасываться в кровь.

— Но у нас еще четыре часа в запасе, — удивился Аято.

— Все так, — согласилась Линда. — Но организм человека всегда может преподнести сюрпризы. Усталость и истощение ускорили процесс. Пусть ненамного, но контрольное время сдвинулось.

— А если бы это произошло на улице? — возмутился Храбров. — Нет, рисковать нельзя. Вкалываем лекарство прямо сейчас. Ждать больше нечего.

Решение было разумным. Кто знает, когда наступит кризис у самого Олеся и Аято. А вдруг прямо во время боя? Слишком опасно полагаться на случай. Достав из коробочки шприцы, земляне осторожно ввели иглы под кожу и впрыснули жидкость в кровь. По телу разлилась странная тяжесть. Минут десять воины находились в полукоматозном состоянии. Все биологические процессы их организмов замерли. Но вот ожили глаза, скривились от боли губы, дернулись руки и ноги. Первым встал Тино.

— Ну и дерьмо этот ваш препарат, — вымолвил со злостью самурай. — Превращаешься в какое-то растение. Все видишь, все понимаешь, а пошевелиться не можешь. Ну, и напоследок сумасшедшие судороги.

Вскоре пришли в себя Храбров и Кайнц. Без всякого сомнения, наемникам требовался небольшой отдых, но времени на него уже не было. Кое-как размяв мышцы, земляне взялись за оружие.

— Пора, — произнес, глядя на часы, Генрих. — До рассвета остался один час и десять минут. И да поможет нам Бог.

Первым двинулся Аято. Он осторожно спустился по канату на лестницу третьего этажа и приступил к осмотру дома. Японец отсутствовал около пяти минут. Скрупулезно, дотошно Тино осматривал каждый уголок подъезда. Нарваться на засаду не было ни малейшего желания. И вот внизу раздался тихий свист. Значит, дом пуст. Вторым взялся за трос русич, далее аланки, Олан и Кайнц. Спустя несколько минут вся группа оказалась у выхода из подъезда.

— Маршрут прежний? — едва слышно спросил японец.

— Да, — ответил Олесь. — Сейчас идем налево, пересекаем магистраль, затем три-четыре квартала и еще одно шоссе. Поворот на юг и рывок. Не думаю, что Нейтральный сектор далеко.

— Тебе виднее, — усмехнулся Аято.