Воскрешение

-Вот здесь я подбираюсь к самому главному, друзья! Это случилось в самом конце бала. Тогда, как я сейчас помню, в центре зала притягивая всеобщее внимание, парила замечательная пара, где ведущим как вы, наверно, догадываетесь, был АП. Он со своей партнершей, молоденькой душой ЛН, мысленно легко скользил по паркету. ЛН была восхитительной мыслеблондинкой, одетой по последнему крику моды. Ее прозрачное мыслеплатье фосфоресцировало и сияло всеми цветами радуги. Шлейф чудесного платья развевался, как пламя любви, а на уровне божественной груди почти ничего не было, искусно созданный материал здесь таинственно исчезал, лишь особо интимные места были закрыты. Мягкий взгляд блестящих, как звезды, глаз ЛН излучал золотистые искры девичьей чистоты и невинности. АП был, очевидно, без ума от нее. Да и не только он. Множество глаз неотрывно следили за этой удивительной мыслепарой, ритмично двигавшейся по сверкающему небесному паркету. АП генерировал вокруг себя дух божественной поэзии, чистой и прекрасной. Трудно передать простыми словами все то очарованье, которое излучал поэт. Образы, навеянные АП, были полны любви и нежности, рифмы были легки и изящны.

Я танцевал с КБ где-то рядом и все видел, осязал. Партнерша АП тогда сказала ему: " Простите, что нарушила ваше одиночество и вытянула вас сюда на бал". - "Нет, что вы, - с улыбкой ответил ей АП, - это очень мило. Поверьте, я счастлив, мне очень приятно танцевать с вами".

Тут АП мысленно подарил ЛН веточку лаванды. Это задело и не понравилось присутствующему на балу Дантесу, и он сфокусированным мыслелучем сбил с ритма партнершу АП. " Простите, - смутилась ЛН, - я сбилась с ритма, вот тот грубиян силой пытался вломиться в мои мысли и душу".

АП, естественно, вспылил и между ним и Дантесом произошла ссора. Он на виду у всех мощным концентрированным мысленокаутирующим ударом врезал по мыслероже Дантеса. Это было восхитительно, мне очень хотелось добавить ему, но нас удержали дамы. Потом последовал вызов на дуэль. Поскольку я был рядом и АП меня знал по Божественному универу, то он попросил меня быть его секундантом. Секундантом Дантеса по воле случая оказалась небезызвестная вам душа Ги де Мопассана. Мы с ним быстро договорились о месте, условиях и оружии дуэлянтов. Зная, что АП проиграл Дантесу на пистолетах, я , чтобы исключить все неожиданности и случайности, выторговал у противной стороны другой вид оружия - мыслешпаги. Учитывая настойчивую просьбу поэта драться до последнего, мною было предложено сражаться до мыслесмерти. Противная сторона согласилась с этим.

Очевидно, Дантес рассчитывал, как и в первый раз, легко справиться с поэтом. Но не тут-то было, он недооценил интеллектуальной силы АП и моих уроков, которые я успел дать ему в школе единоборств.

Сами понимаете, после бала я не мог допустить, чтобы моего любимого поэта прикончили во второй раз. Кое-какие психологические приемчики ему пригодились. Сама дуэль, как сейчас помню, проходила так.

Отдав положенную при дуэлях мыслечесть, противники разошлись на положенное расстояние. Согласно правилам, дуэлянты должны выступать с почти оголенным мыслесознанием (без мыслезащиты), чтобы ни один из них не мог спрятать и использовать в поединке какое-либо другое мыслеоружие.

Мы, секунданты, задали дуэлянтам положенные по этикету вопросы. Как оказалось, примирение между ними было невозможно. Затем, освободив место боя, дали команду на сближение. Дантес ринулся вперед в той манере, в какой он привык побеждать, считая, что наглостью и напором можно и стену прошибить. Мыслеудары сыпались один за другим, мыслешпаги звенели и искрились. АП первоначально защищался, сходясь, как говорят на Земле, нос к носу. Дантес нагло нарушал правила и пытался вывести из себя поэта грязными приемами и личными оскорблениями, фотоня гадости типа: " Ты, жалкий ублюдок, негретес".

Это возмутило меня, пришлось остановить поединок и согласно общепринятым правилам я направил Мопассану протест, а когда тот необоснованно отклонил его, то вызвал последнего на дуэль. Пока у АП с Дантесом был вынужденный перерыв, я врезал этому пижону по первое число так, что тот летел... и радовался.

Эта победа, очевидно, воодушевила АП, и, когда они вновь сошлись, то поэту дважды удалось мыслеранить противника двумя точными мыслеуколами в подсознание полей. Спеси у Дантеса уже не было, видно, он понял, что на этот раз история может не повториться.